Юрий Викторович Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

— лёгкие сани за собачьей упряжкой) по прибрежному льду. То был первый год правления Елизаветы Петровны.

К вечеру 9 мая^[3] увидали мыс с холмом, оставили на холме знак — торчащее среди камней бревно — его везли для этого тысячу вёрст и довезли, хотя страдали без дров очень. Челюскин записал в путевом журнале: «мыс Северной Восточной», и под этим именем мыс значился 130 лет на всех картах. А вот о самом Челюскине и его подвиге знало всё это время лишь несколько историков, да и те часто отзывались о нём без всякого почтения. Не странно ли? Странностей тут много.

Почему со штурманом были солдаты, а не матросы? Почему так рано по календарю (льды не могли вскрыться раньше августа) и так поздно исторически? Ведь остальной арктический берег был тогда уже почти сто лет известен до западной Чукотки. Где их корабль? Где его командир?

Увы, когда Челюскин и его солдаты объезжали Таймыр в санях, корабль их, раздавленный льдами «Якуцк»^[4], давно лежал уже на дне морском, а лейтенант Василий Прончищев, его первый командир, лёг в могилу еще раньше. Гибель корабля во льдах понятна, но почему на нём умер командир?

Донесение о смерти Прончищева писал как раз Челюскин, он назвал причиной цынгу, а это весьма странно, поскольку был август, ели свежую сырую рыбу, и вся команда была здорова. Правда, тогда же умерла и Татьяна Прончищева, жена, но от чего — Челюскин не написал. Опять странность.

А что определил судовой врач? Увы, кто был в то время врачом «Якуцка», мы, несмотря на обилие документации, не знаем. Тоже странно. На самом мысе Челюскин, на обелиске в память о той экспедиции, значатся сразу два врача — Карл Бекман и Иоанн Филатов, но Бекман прибыл, как видно по документам, лишь вместе с новым командиром, а Филатов ни в одном известном документе экспедиции не значится. Фамилия же взята (удивительно, но факт) с могильного креста, стоявшего когда-то у селения Усть-Оленёк; возможно, крест стоял уже тогда, когда «Якуцк» пришел туда зимовать. (См. сноски 2, 3 на с. 332.)

Кстати, список «Экипаж дубель-шлюпки „Якуцк“» на пьедестале обелиска прелюбопытен. Не столько вереницей ошибок (хотя тоже странно: что помешало избежать их?), сколько самим своим составом — в нем 25 имён, но среди них всего 2 матроса. Как парусное судно плавало почти без матросов? И это как раз не ошибка: за все годы плавания «Якуцка» на нем по штату было 2 матроса.

Разумеется, при нужде на ванты лазили и квартирмейстеры (младшие унтер-офицеры), и кто-то из мастеров, но этого мало. И кто сидел на вёслах этого парусно-гребного судна? Едва ли унтеры исполняли чёрные работы — субординация, то есть разделение обязанностей (как и прав), была тогда жесточайшая. Ответ прост: на «Якуцке», кроме людей, указанных на обелиске, и священника, было еще 23 солдата. Зачем так много? И как они все умещались на маленьком (в 2 шлюпки длиной) судне?

Новый командир, лейтенант Харитон Лаптев, появился на «Якуцке» лишь через 3 года после гибели Прончищева (а не через год, как значится на обелиске). Почему так поздно? Что делала все эти годы команда? Это неясно, как неясно и то, почему Челюскин, 3 года командуя кораблём, не получил офицерского чина. Ведь начальник экспедиции право такое имел и других штурманов в офицеры производил.

А дальше — больше. Почему Челюскин, вернувшись в Петербург, ещё целых 9 лет ждал чина лейтенанта? В этом он сильно отстал от других штурманов той же экспедиции, куда менее выдающихся; а один из них, никогда не командуя, уже через 10 лет стал контр-адмиралом. И почему никто из участников той знаменитой экспедиции не получил наград? Словом, сплошные странности.

Все они, однако, меркнут перед главной загадкой: как вся экспедиция могла состояться? Ведь в отрядах её было несколько тысяч человек, они одновременно обследовали Арктику от Баренцева моря до запада Чукотки, а в Тихом океане проплыли как до Америки, так и до Японии. Кто задумал, разработал, финансировал, собрал и целых десять лет направлял столь грандиозное предприятие? Этого никто не знает. То есть, конечно, мы знаем, что вопрос поднял великий мореплаватель Витус Беринг, но он был мал чином и выступал как проситель. Знаем, что указ об экспедиции вышел за подписью императрицы Анны Иоанновны (правила в 1730–1740 гг.), но никто не допускает, что в том была её сознательная воля. Так кто же? Об этом пойдёт речь в Очерке 4, где окажется, что по сути это