Владимир Иванович Даль - Пословицы и поговорки русского народа

«Голь мудрена, нужда на выдумки торовата» – она даст ума и, коли не было ржаного хлеба, доведет до того, что будет и пшеничный. Но есть тут и прямой смысл: нужда домашняя заставит идти на заработки. «Промеж сохи и бороны не ухоронишься; ищи хлеб дома, а подати на стороне»; куда? Первое дело на Волгу, в бурлаки; это и поныне еще статья, а до пароходства это был коренной, и притом разгульный, промысел десяти губерний; на Волге же, миновав Самару, приходишь на калач (булка, пирог, калач, пшеничный хлеб). Верхо́вым бурлакам это в диковину, и они-то, отцы и деды нынешних, сложили эту пословицу.

По затейливости и обороту речи на эту походит и другая: «Ешь пироги, а хлеб вперед береги»; казалось бы, надо сказать: «Ешь хлеб, а пироги вперед береги»; но пословица выражает иное: живи привольно, коли можется, ешь и пироги, да с расчетом: ешь их так, чтобы хлеба не заесть. «Брюхо – злодей, старого добра не помнит»; «Веди денежку про белый (каждый) день, денежку про красный день (праздник) да денежку про черный день (про запас, на беду)».

«Неволя вниз идет, кабала вверх»; тут речь все о той же матушке Волге и о бурлачестве, с которым связана кабала, потому что задатки взяты вперед, усланы домой в оброк, а остатки пропиты. Неволя, то есть нужда, идет вниз, по воде, искать работы; вверх, против воды, идет, или тянет лямкою, кабала. В прямом смысле: холоп или раб (неволя) ждет лучшего, потому что худшего ему нет, ждет милости и доверия за верную службу свою: это у него впереди; кабальный же все более путается, должает, наедает и набирает для себя новую кабалу, срок за сроком; кабала подымается, все усиливается и в старину нередко также кончалась холопством.

Но из этих немногих примеров видно, что такие объяснения, если бы собирателя и достало на них, потребовали бы нескольких годов времени и еще ста листов печати.

Заметим, однако, при сем случае, что толковать и объяснять пословицы надо крайне осмотрительно, чтобы не обратить этого дела в свою игрушку. Особенно опасно искать ученым взглядом того, чего бы найти хотелось. Применение пословиц к событиям, даже к личностям, по тезоименитству, к древним обычаям, к сомнительному баснословию идолопоклонства и пр. оказывается, во многих случаях, натяжкою воображения. Думаю, например, что относить поговорки: «Лиса Патрикеевна», «Патрикей сам третей» – к литовскому князю Патрикию, а «Едет Ананьин внук из Великих Лук» – к новгородскому посаднику Ананью – ни на чем не основанный произвол; думаю даже, что «Враг силен, валяет и в синем» не касается синей молнии и перуна, а просто намекает на синий кафтан как на признак достатка, богатства; лукавый-де расставляет сети свои на всякого, попадает и синь кафтан. «Обреченная скотина – не животина» также едва ли говорится у нас со времен идольских и не относится до обречения ее на жертву богам, чему в народе нигде не осталось памяти; обреченная скотина та, которая судьбою обречена на смерть, не живучая, не долговечная; это обычное утешение и беззаботности, и упрямства, и беспощадности в беде; захилела скотина – покинь ее на волю божию; коли ей жить, то будет жива, а коли обречена, то она не животина, не живот, не добро, не имущество тебе. Стараясь объяснять темные пословицы и применять их к тому бытку, который на сей раз у нас перед глазами, мы иногда далеко сягаем и мудрим, где ларчик открывается просто, без потайки. К этому надо прибавить, что у великорусов, противно малорусам, бытописательной памяти нет; у них все ограничено насущным и духовным; старина остается в памяти и передается, поколику она касается житейского быта; с этого, для русского, прямой переход к мыслям и беседам о вечности, о боге и небесах, всем прочим он, без стороннего влияния, не займется, разве только по особому поводу.

Итак, признавая пословицу и поговорку за ходячую монету, очевидно, что надо идти по них туда, где они ходят; и этого убеждения я держался в течение десятков лет, записывая все, что удавалось перехватить на лету в устной беседе. Что собрано было наперед меня, из того же источника, то я старался включить, но маловато рылся в книгах и, вероятно, много опустил. Так, например, я даже не справлялся с небольшим, но весьма добросовестно обработанным сборником Буслаева (Архив Калачева, 1854 г.), который впервые увидел в Москве в апреле 1860 года, когда уже половина моего сборника была напечатана. Многие изречения писателей наших, по краткости и меткости своей, стоят пословицы, и здесь нельзя не вспомнить --">