Густав Густавович Шпет - Комментарий к роману Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба»

Комментарий к роману Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба»

Комментарий Густава Шпета к роману Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба», составленный в 1934 г., не утратил своего историко-литературного значения и по сей день, ибо, задавшись целью ввести своих соотечественников в художественный мир Диккенса, широчайше эрудированный философ и полиглот создал уникальный путеводитель по Англии первой трети XIX столетия. На судьбе Комментария сказалась трагическая участь автора, расстрелянного в 1940 году. Переиздание Комментария — дань памяти замечательного ученого, но вместе с тем и «открытие» бессмертного произведения великого английского классика современному читателю.

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Прилагаемый Комментарий к «Запискам Пиквикского клуба» содержит сведения, касающиеся жизни Диккенса до момента выхода в свет его первого романа, обстоятельств и истории возникновения романа, исторического фона, на котором развивается действие романа и который Диккенсу был хорошо известен, хотя и не раскрыт им с исторической конкретностью; далее, сведения, разъясняющие малознакомую нам номенклатуру специфически английских учреждений, титулов и званий, бытовых отношений и т. п.; наконец, пояснения к историческим и литературным аллюзиям романа. Все слова и выражения, отмеченные в нашем издании романа звездочкой, объяснены в Комментарии, как равным образом и вся специфически английская номенклатура, встречающаяся в романе.

Эти слова, а также соответствующая номенклатура и имена собственные, введенные в Комментарий и, в свою очередь, сопровождающиеся пояснениями, собраны в Указателе с ссылками на части, в которых дано им разъяснение (не исчерпывающее предмета, а дающееся только в пределах действительного или подразумеваемого употребления слова в романе), или на Список действующих лиц (IX).

Такой тип комментария, сколько мне известно, осуществляется впервые.

Отсутствие прецедентов и готовых форм, которыми можно было бы руководствоваться, очень затрудняло работу автора, и это, несомненно, отразилось на ней. Но какие бы недочеты, промахи и ошибки, — часть их уже видна самому автору, — ни открыли читатели и критика, сама идея такого комментария представляется правильною. Есть ряд произведений мировой литературы, которые нуждаются в комментарии такого типа, — не в силу их исключительного художественного достоинства, а скорее в силу специфического материала, сообщающего сведения о характерных бытовых особенностях эпохи и социальной среды, нам чуждой и далекой не только хронологически, но прежде всего по образу жизни и общественной психологии. К ним, несомненно, относятся и «Записки Пиквикского клуба».

I. БИОГРАФИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ

ЧАСТЬ 1 Диккенс в Четеме

Чарльз Джон Хафем Диккенс родился 7 февраля 1812 г. в семье клерка флотского казначейства, на островке Портси, в городке Лендпорте, чуть севернее города Портсмута, главной морской базы Англии. В 1816—1817 гг. после кратковременного пребывания в Лондоне, семья Диккенсов переезжает в Четем (ч. 44). Здесь Диккенсы живут около семи лет и в 1823 г. возвращаются в Лондон.

В Четеме Чарльз Диккенс начинает посещать школу и впервые знакомится с писателями, в значительной мере определившими впоследствии его собственное литературное творчество. В свободное от занятий время он успевает прочесть и перечесть найденные в библиотеке отца лучшие романы лучших английских писателей XVIII века: Смоллетта, Филдинга и Голдсмита, может быть, даже Стерна; кроме того, он прочел «Дон Кихота», «Жиль Блаза», «Робинзона Крузо» и др. Взрослый Диккенс вспоминает в одном из своих писем это время и замечает, что, пожалуй, никто не читал названных авторов в таком раннем возрасте, как он. Надо думать, далеко не все было им усвоено и понято; но, несомненно, его богатое воображение было пробуждено к жизни и работе. На одной из автобиографических страниц своего «Дэвида Копперфилда» (гл. 4) он называет героев прочитанных им книг «славным воинством», составлявшим его общество, не дававшим потускнеть его фантазии и внушавшим ему надежду на совсем иную жизнь в будущем. В его фантазии они превращались в живые конкретные фигуры, роли которых он разыгрывал, воображая себя то одним из