Грибоедова и их современников «век вельможества». Но в ХХ век я сознательно стремился не «заглядывать», кроме современных названий улиц и площадей, рек и каналов, мостов и театров и т. п. Последнее – для того, чтобы ориентироваться в петербургском пространстве и соотносить прошлое с настоящим, настоящее с прошлым.

Комментарий как жанр не допускает субъективных оценочных суждений. Он должен сообщать факт. По мере сил я старался придерживаться этого правила, однако не уверен, что оказался полностью беспристрастен. Особенно трудно стать «над» фактами, когда речь идет об именах персонажей ушедшего времени, которое мы именуем историей.

Говоря о городе, поднявшемся «из тьмы лесов, из топи блат», я сознательно не характеризовал его дворцы и дома, храмы и театры с точки зрения архитектурных особенностей и достоинств. Меня сдерживала, во-первых, боязнь перегрузить книгу этими фактами. Во-вторых, многие книги о Петербурге описательного, справочного, исследовательского характера с этих позиций рассматривают «строгий и стройный» вид города. В-третьих, даже краткие характеристики зданий как произведений архитектуры заставили бы обязательно ввести, а значит, и объяснить десятки терминов, с которыми в обиходе мы встречаемся редко. И это тоже, на мой взгляд, превратило бы книгу, предназначенную для параллельного с художественным произведением чтения, в некую самостоятельную «познавательную величину».

Материал книги организован следующим образом. Имена авторов комментируемых произведений традиционно располагаются в хронологическом порядке. Каждый раздел открывается небольшой статьей об авторе, его адресах в Петербурге и Петербурге в его творчестве. Собственно комментарий движется «вслед за автором». Материалы о монархах и архитекторах помещаются на тех страницах, где их роль, смысл или значение наиболее уместно могут быть подчеркнуты. Понимаю, что место расположения этих материалов может представиться спорным. Чтобы не увеличивать «информационный груз» книги, в ней не делается отсылок к другим ее страницам при повторах тех или иных имен, реалий, топонимов. Хорошо это или плохо – пока не знаю.

В конце книги указаны все основные источники, использованные в составлении и написании комментариев. В тех случаях, когда за цитатами не следуют ссылки на автора, это значит, что сведения почерпнуты или из энциклопедических справочников, которые авторов, как правило, не указывают, или из других источников, где тоже ссылок на авторство нет. Прошу также любознательного читателя учесть, что иногда «пыль веков» скрывает истину, и разные источники предлагают разные сведения. Чаще всего это касается дат и адресов. Я старался отыскать «третейского судью» и с его помощью делал выбор. Однако не исключено, что неточности могут быть обнаружены, особенно в датах и адресах.

Комментарий – это «избирательное чтение». Учащимся я не советую заглядывать в «Комментарий» – за исключением редчайших случаев – при первом чтении художественного произведения. Первое чтение – дело святое, и здесь диалог автора с читателем никем не должен нарушаться. Комментарий нужен при изучении произведений, при осознании мозаики его художественной детализации; для постижения роли Петербурга, города и столицы в нашей истории, в нашей литературе, в нашей духовной жизни.

Все даты приводятся по так называемому старому стилю. В конце книги помещены именной и предметно-топонимический указатели. В них нет перечисления абсолютно всех имен и названий, встречающихся в книге, но указаны главнейшие и неоднократно встречающиеся.

Хотелось бы думать, что книга «Санкт-Петербург в классической литературе XIX века. Комментарий» поможет читателю, юному и зрелому, в более глубоком постижении мира русской литературы и роли Петербурга в ее истории. Я хочу еще раз отдать дань благодарности моим невольным соавторам – «всем честию, и мертвым и живым», по слову Пушкина, – которые донесли до нашего времени и живые картины, и живые факты трехсотлетней жизни города.

Автор-составитель

Александр Сергеевич Грибоедов

«Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?» Эти слова по желанию жены писателя Нины Грибоедовой (княжны Чавчавадзе) были высечены на его могильной плите. Слова оказались пророческими. Имя Грибоедова навечно вписано в

--">