Сборник - Русская проза

оживает
и приобретает актуальное значение.
Первые статьи сборника тесно связаны с именем Ка­
рамзина, которое казалось навсегда погребенным в ста­
рых учебниках. На самом деле — это писатель огром­
ного значения и влияния, писатель, совершенно еще не
изученный и при том, как это ни странно звучит для не­
читавших его, — писатель, которого сейчас интересно
читать и важно изучать. Кстати — в мае 1926 г. испол­
няется 100 лет со дня его смерти; тем приятнее отметить,
что внимание, уделенное в нашем сборнике Карамзину,
подсказано не этой юбилейной датой, а существом дела.
Давно назрела потребность понять так называемый
«сентиментализм» (с учетом его русских особенностей
и роли в нем Карамзина) не как наивное «умонастрое­
ние», подготовившее собою «романтизм», а как литера­
турную систему, построенную на определенных стиле­
вых принципах — и вовсе не наивных. Такая попытка
и сделана в статье К. С к и п и н о й . В связи с вопросом
о «сентиментализме», особого внимания заслуживает
жанр «путешествий», столь характерный для этой эпохи
(статья Т. Р о б о л и). Надо прибавить, что в наше время
и сентиментальный стиль и жанр путешествий приобре­
тают заново живой литературный интерес—свидетельств
этому достаточно. В статье Н. С т е п а н о в а поставлен
вопрос о значении дружеской переписки 20-х годов как
литературйого факта. Л. Г и н з б у р г дает историче­
7

скую характеристику П. Вяземского, к$к литератора —
своего рода историко-литературный портрет. Далее
идут статьи об отдельных писателях 20—30-х годов,
литературная связь с которыми должна быть заново
восстановлена: Н. К о в а р с к о г о — о Марлинском,
В. 3 и л ь б е р а (В. Каверина)—о Сенковском, Б. Б у хш т а б а — о Вельтмане и В. Г о ф м а н а — о Дале.
Литература заняла сейчас очень скромное место. Пи­
сатель работает ощупью — неуверенный в значении сво­
его дела, растерявший читателей и сам растерявшийся
среди многообразия и противоречивости предъявляемых
к нему требований. Ему усиленно рекомендуют пойти
«назад» — к Островскому, к Пушкину, к Толстому.;.
А он чувствует, что дело не в этом — что самый вопрос
о традициях надо поставить как то иначе. Не итти на­
зад к тому или другому писателю, а уметь оглянуться
на весь пройденный путь. Нам нужно осознать исто­
рическую динамику традиций — мы слишком многое
забыли и слишком многое приняли на веру. Нам нужна
культура.
Такой основной смысл нашего сборника, как коллек­
тивной работы семинария.
Б. Эйхенбаум
2

Лингвист ф.-д. Габеленц говорит об эволюции язы­
ковых элементов: «Это похоже на то, что происходит
на государственной службе: нанимаются, получают
определенный чин, жалованье, наконец пенсию, а у две­
рей ждет толпа соискателей».
Лингвист Горн возражает Габеленцу: «Эти искатели
не ждут терпеливо у дверей, пока старые чиновники
уйдут в отставку; молодежь врывается и присаживается
без церемоний к столам стариков; она берет у них часть
дел, или даже все дела, так что старикам не остается
ничего другого, как ретироваться». Это спор между
лингвистом-консерватором и лингвистом-либералом, и
8

от обоих ускользнуло, что при эволюции меняются не
только «чиновники», но и «дела» — не только элементы,
но и их ф у н к ц и и .
И скорее уж эволюция литературы похожа на фаб­
рику, где непрестанно перековываются вещи, из ча­
стей танков делаются тракторы и из частей тракторов—
танки.
хМеняются не только элементы вещей, меняются
функции их.
Что такое функция литературного элемента? На
это нужно ответить подробно; в предисловии же огра­
ничусь определением: функции каждого литературного
элемента есть его соотносительность с другими и
с конструктивным принципом целого.
В виду того, что Эта соотносительность находится
во взаимодействии с соотносительностью каждого ли­
тературного элемента в ряду подобных, функция
с л о ж н а .

То, что в одном жанре имеет одну функцию, в дру­
гом будет иметь другую. То, что в прозе имеет одну
функцию, в стихе может иметь несоизмеримую по
значимости и характеру другую.
Функция каждого произведения—его соотнесенность
с другими (так же, как функция всей «литературы» —
в ее соотнесенности с другими рядами культуры). Она
д и ф е р е н ц и а л ь н ы й знак; знак диференции то
же, что знак эволюции. Поэтому эпигоны, через 100
лет, --">