Сергей Ервандович Кургинян - Суть времени. Том 4

не брезгует никем. «Аль-Каида» — значит, «Аль-Каида». Вот, пошли!

Некогда был король Идрис с его Сенусийей в Бенгази. Было крупное племя Варфалла, и был такой суфийский орден Сенусийя, который — единственный из всех суфийских орденов — соединялся с ваххабитами. В отличие от других суфиев, которые очень сильно дистанцировались от них, Сенусийя — орден, который объединялся с ваххабитами (тоже не как сахар, а, скорее, как касторка). Но сейчас уже племя Варфалла восстало против «Аль-Каиды», и его давят катарские танки и другие международные силы, просто наматывают мясо на гусеницы в том самом Бенгази, про который говорилось, что он-то будет точкой мира и триумфа операции этих оккупационных войск, прошу прощения, «гуманитарных сил», прошу прощения, «повстанцев». Теперь уже и там раздрай. Значит, уже нет Варфаллы. Нет Сенусийи. Всё это откинуто на второй план. Только «Аль-Каида»!

Она и американцы. Она и европейцы. Она и «свободолюбивый Запад».

И это с такой наглостью показано, с такой силой брошен этот вызов миру, что Гитлер отдыхает.

Теперь о том, как там все будет развиваться.

Мы должны понять моральную, экзистенциальную цену происходящего. Каддафи — это последний рыцарь мира, последний герой мира, он — последний очаг вот такого сопротивления.

Маленькая страна, очень маленькая, слабая, без регулярной, по сути, армии. Потому что Каддафи слишком много раздал так называемым гражданским силам: децентрализовал, по сути, армию и подменил ее силами самообороны в регионах. Не знаю, правильно он сделал это или нет? Может быть, и правильно, потому что так какое-то сопротивление идет, а в противном случае всю эту армию перекупили бы и слили. В Египте вот была армия, а толку? Это маленькая страна с маленькими вооруженными силами, без поддержки со стороны кого бы то ни было: ни одна крупная держава мира не поддержала Ливию всерьез — одна ведет бой со всем миром.

Бедуины смотрят на то, как летают самолеты над ними — дьявольские изобретения XXI века, тяжелые бомбардировщики, — и говорят: «Ну, смотри, смотри!.. Ты еще не знаешь, что я, на верблюде, с тобой сделаю! Ты только посмей вмешаться в наши внутренние дела!» И это не пустые слова.

Почему?

А потому что это не человечество потребления. Это не человечество, которое я увидел когда-то в Югославии. Для меня сербские братья и вообще Югославия — это самое дорогое впечатление конца 80-х годов, но уже тогда я увидел изъян, фундаментальный изъян — хорошо жили. Уже было такое потребительское общество: «кава», «джус», магазины, прогулки. Западная жизнь.

Когда такая жизнь начинается, можно сказать людям: «Мы вбомбим вас в Средневековье», — и люди настороженно начнут думать, стоит ли сопротивляться, если такая угроза? Потом их добьют, но вначале у них есть соблазн каким-то образом уклониться от подобной схватки.

А у бедуина этого соблазна нет, потому что бедуин — воин. Он — воин. И для него погибнуть с оружием в руках — это самый сладкий конец жизненной истории. И они будут воевать.

А теперь посмотрим, как будут развиваться события в самом худшем случае.

Предположим, они возьмут Триполи.

С какого-то момента самолеты должны будут перестать бомбить: они не могут бомбить вечно, правильно? «Аль-Каида»? Их, я думаю, человек 900, вряд ли больше. И все остальное отребье, которое они соберут, — это тысячи две — три.

Если Каддафи сохраняет живую силу и уходит из Триполи куда-нибудь в сопредельные государства, в какие-нибудь джунгли, в какие-нибудь края, где он может отсидеться, то что дальше? Как только перестают бомбить и очевидных оккупационных войск нет, он выходит оттуда, где он находится, и просто беспощадно расправляется с тем отребьем, которое устроило все это, прикрываясь американцами и европейцами. Он в своем праве, и это все понимают.

С другой стороны, как и во всех современных войнах, ситуация такова: если ты не можешь уничтожить авиацию противника, то ты не можешь вести регулярную войну. Авиацию побеждает только военный космос. Сама авиация уничтожает вертолеты. Вертолеты уничтожают танки. То, что выше, уничтожает то, что ниже. Это закон современной техники в целом. Я понимаю, что бывают исключения, но в целом это именно так.

Значит, до тех пор, пока эта авиация работает, все остальное, неспособное ее уничтожать, должно отдыхать. Танки превращаются в горелый металл; люди, если они выходят в больших количествах на эту войну, — в горелые куски мяса; --">