Клайв Стейплз Льюис - Избранные работы по истории культуры

2.

Доклад вызвал длительную полемику с кембриджским
литературоведом Ю. М. У. Тийяром, в 1939 году опубли­
кованную в виде книги «Ересь персонализма». В своей
работе «Мильтон» (1930) Тийяр сетует на то, что стиль ав­
тора «Потерянного Рая» «интересует критиков куда боль­
ше, чем действительный предмет поэмы, сознание самого
Мильтона в момент ее написания»3. В первом разделе сбор­
ника Льюис возвращается к теме своего доклада «Мартлетам»: «Желая смотреть на вещи так, как смотрит на них
поэт, я должен примерить на себя его образ мыслей, а не на1

John Lawlor. С. S. Lewis: Memories and Reflection (1998). Ch. 7, p. 103.
Walter Hooper. 'To the Martlets' / / C. S. Lewis: Speaker and Teacher, éd.,
Carolyn Keefe (1971). P. 55.
3
E. M. W. Tillyard. Milton (1930). P. 237.
2

ПРЕДИСЛОВИЕ

11

блюдать за ним со стороны... Он должен стать магическим
кристаллом, сквозь который, а не на который я смотрю»1.
Отвечая тем, кто, подобно профессору Тийяру, стре­
мится рассматривать литературу как собрание поэтических
автобиографий, Льюис говорит, что знакомство с книгой
должно становиться для нас «путешествием за пределы
нашей личной точки зрения, выходом за рамки нашей
ограниченной психологии, а никак не ее утверждением»2.
В другой работе он замечает, что в чтении мы ищем «пре­
умножения нашего существования»3.
В своей следующей книге, «Предисловии к "Потерян­
ному Раю"» (1942), Льюис идет еще дальше и, выходя за
пределы отдельной и частной авторской психологии, так
формулирует основную задачу чтения:
Я гораздо лучше представляю себе, как бы себя чувствовал я, раз­
деляя убеждения Лукреция, чем как чувствовал бы себя Лукреций,
если бы никогда их не держался. Возможный Лукреций во мне ин­
тересен мне больше, чем возможный К. С. Льюис в Лукреции. В честертоновских «Признаниях и опровержениях» есть совершенно
удивительное эссе под названием «Человек, наследник всех веков».
Наследник — тот, кто наследует, и «всякий человек, отрезанный от
будущего ... обделён самым несправедливым образом». Чтобы в пол­
ной мере ощутить, что значит быть человеком, нам следовало бы,
насколько это возможно, всегда вмещать в потенции, а при случае —
и в действительности, все типы чувствования и мышления, которые
миновало на своём пути человечество. Читая Гомера, мы должны,
насколько это в наших силах, быть предводителем ахейцев, читая
Мэлори — средневековым рыцарем, читая Джонсона — лондонцем
XVIII века. Только так мы сможем судить произведение «в дух соб­
ственный дух автора влагая»4.

Третья часть этого блестящего собрания — «Отброшен­
ный образ» (1964) — книга с долгой историей. Она нача­
ла свое существование в виде цикла лекций, читавшихся
в Оксфорде и Кембридже под названием «Пролегомены
1

The Personal Heresy: A Controversy (1939). Ch. I, p. 12.
Ibid., pp. 26-7.
3
С S. Lewis. An Experiment in Criticism (1961). Epilogue. P. 137.
4
Предисловие к «Потерянному Раю» / / Наст. изд. С. 535.
2

12

УОЛТЕР ХУПЕР

к изучению поэзии эпохи Возрождения» и «Пролегоме­
ны к средневековой литературе». Эти курсы Льюиса бы­
ли в числе наиболее популярных лекций, когда-либо чи­
тавшихся в этих университетах, и слышавшие их никогда
не могли этого забыть. В свои последние годы Льюис со­
брал под одной обложкой знания, накопленные за целую
жизнь преподавания студентам. И я снова процитирую
одного из них, Джона Лоулора:
Читая «Отброшенный образ», мы прикасаемся к тому, что Льюис
делает едва ли не лучше всех — способности в немногих словах по­
казать широчайшую перспективу. Без видимого усилия он ведет нас
за собой, демонстрируя доскональное знание каждого цитируемого
текста и с невероятной краткостью и ясностью пересказывая самые
масштабные и сложные идеи, казавшиеся до сих пор загадочными и
невнятными. Эта книга наилучшим образом осуществляет надежду
автора на рождение ученых исследований, которые не «заслоняли
бы собой от читателя литературу как таковую» *.

Как мы уже заметили, Льюис был убежден, что в лите­
ратуре мы должны искать «преумножения собственного
существования». В небольшой работе «Опыт критики»
(1961) он выступает с очень важным предостережением. По
его словам, есть два типа отношения к искусству: «исполь­
зование» и «восприятие». «Воспринимая произведение
искусства, — говорит он, — мы упражняем наши чувства,
воображение и прочие способности души в соответствии
с моделью, созданной художником»2. «Используя же его,
мы --">