Николай Морхов - Полиаспектная антропология

репрезентант, не только являющийся органичным и естественным синтезом между абсолютными оппозициями, но и инициирующий сбалансированные, гармонизированные, структурированные и высокодифференцированные взаимоотношения между ними, препятствующие последним перманентно и безостановочно метаморфизироваться друг в друга.

Между тем, с точки зрения диалектического подхода, интерпретированного при помощи различных ментальных представлений, безусловную и автономную пневматическую сферу можно одновременно рассматривать и экзегетировать посредством таких классификационных параметров (и/или дефиниций), как уникальность, сингулярность и универсальность. Так, экспозиционируя себя при помощи всех трех присущих ей (сфере) гетерогенных манифестационных модусов (т. е. субъекта, объекта и субъект-объекта), она автоматически является носителем всех вышеперечисленных специфических свойств. При этом, кристально ясно, что каждый из них (модусов) также может симультанно рассматриваться и интерпретироваться посредством таких типологических характеристик (и/или концептов), как оригинальность, единичность и всеобщность. Поскольку, принадлежность любого из них (модусов) к метафизической сфере, являющейся одной и той же единой и цельной обособленной и суверенной интегральной матрицей, автоматически фундирует и легитимизирует данную эпистемологическую процедуру. Соответственно, не только сама пневматическая структура, но и любой из всех ее гетерогенных специфических репрезентантов могут осмысляться и экзегетироваться посредством таких классификационных параметров, как уникальность, сингулярность и универсальность.

Итак, принимая во внимание все вышеизложенное, необходимо подчеркнуть следующие основополагающие смысловые аспекты. Во-первых, пневматическая сфера, являющаяся одной и той же унитарной и целостной автономной интегральной парадигмой, может симультанно рассматриваться и интерпретироваться в качестве и субъекта, и объекта, и субъект-объекта. Во-вторых, последняя (сфера) манифестирует за пределами как феноменальной реальности, так и ментальной матрицы. В-третьих, между субъектом и объектом одновременно наличествует как тождество (или сходство), так и различие. В-четвертых, каждый из этих двух модусов симультанно может выступать в качестве и интериорного, и экстериорного элемента. Данное положение вещей конституируется посредством рассмотрения как эндогенного ареала любого из них (модусов), так и диалектических взаимоотношений между ними (модусами). В-пятых, сам субъект-объект, являющийся репрезентантом апофатической матрицы, выступает в виде центральной и серединной промежуточной инстанции, не только инициирующей предельно гармонизированные, сбалансированные и высокоструктурированные взаимодействия между субъектом и объектом, но и элиминирующей их неизбежную и бесконечную трансформацию друг в друга. И наконец, последнее, сама метафизическая парадигма, а также все репрезентирующие ее конструкты могут осмысляться и идентифицироваться при помощи таких типологических свойств (и/или понятий), как уникальность, сингулярность и универсальность. Наряду с этим, важно в очередной раз подчеркнуть, что, в отличие от всех остальных измерений и сфер свойственных полиаспектной антропологической матрице, исключительно лишь пневматическая структура представляет собой абсолютно безусловную, вечную и инвариантную апофатическую инстанцию. Таким образом, вполне понятно, что именно она (структура) является специфическим метафизическим началом, инициирующим всевозможные аподиктические предпосылки для ее (матрицы) полновесного и всестороннего онтологического, интеллектуального, фелитического, этического, эстетического, психического и соматического экзистирования в ареале многоуровневой системы мироустройства.

--">