Сергей Павловский - Ноль и Бесконечность

мировой
истории одна шестимиллиардная. Шесть миллиардов – это население планеты. Это вероятность угадать одного
человека из всего населения Земли.

Метод, анализ, вычисления со всеми формулами были опубликованы в самой первой работе А.Т.Фоменко еще в
80-е годы, это была тоненькая книжечка издательства МГУ тиражом 500 экз. Это потом уже, в лихие и свободные
90-е, неуемная фантазия автора развернется широко, шагнет сперва на античную, затем и на древнерусскую
историю, и в свет будут выходить яркие увесистые тома парадоксального содержания, в итоге превратившие
красивую идею в коммерческий проект. К тому же автор, оставив математику, в которой он, очевидно,
разбирался, примется выстраивать новые теории в самых разных областях – в астрономии, в лингвистике, даже в
религиоведении. Помню, что бросил читать эти книжки на фразе, что Кришна и Христос – это один и тот же
персонаж, поскольку, если их имена записать без гласных, то К переходит в таких-то языках в Х, Ш в С и т. д. А
мне ведь очевидна разница между Кришной и Христом, даже если бы они были и вовсе полными тезками.

Аналогично, людям, разбирающимся в искусстве, очевидна разница между Античностью и Ренессансом, а
историкам, видимо, разница между сотней египетских фараонов. Это понятно. Но Теория Фоменко им кажется не
просто абсурдным парадоксом, но почему-то опасным бредом. Она вызывает у представителей исторической
науки настолько жесткую агрессию, что закрадывается подозрение, что тут что-то нечисто, что Анатолий
Тимофеевич, может, и неосознанно, но попал в какое-то болезненное место, в ахиллесову пяту краеугольного
камня их гладкой концепции всемирной истории. Заставил людей, если не поверить себе, то хотя бы слегка
усомниться в «очевидности» общепринятого.

Так что, бросив читать книги Фоменко, я так и не разрешил для себя главного вопроса. Пусть его поздние выводы
абсурдны, но изначальная-то теория верна? Как пойти против теории вероятности? Я же не искусствовед, а
математик. Мне нужно было именно математическое и философское опровержение, а историки ничего, кроме
«это все бред», изобрести не могли. И вот на одном из мехматовских семинаров я спросил своего научного
руководителя о мучавшем меня противоречии между ходом мировой истории и теорией вероятности.

Наверное, Александр Исаакович Штерн и до моего вопроса думал об этом, потому что ответил почти сразу:
«Анатолий Тимофеевич вычислил, что вероятность привычного хода истории одна шестимиллиардная? Хм. Но
дело в том, что вероятность зарождения жизни на планете Земля была и вовсе равна нулю. А жизнь на Земле,
тем не менее, есть».

И тут за одну секунду все встало на свои места. Я вспомнил уроки астрофизики Эткиной, Антропный принцип,
выкладки о том, что будь чуть-чуть другой гравитационная постоянная или постоянная Планка, или скорость
света, и вся космогония была бы иной, не могли бы образоваться галактики, не было бы нужного размера звезд,
не взрывались бы Сверхновые, давая материал для тех невероятно комфортных условий на одной маленькой
планете, где сначала появилась биологическая жизнь, а потом и человек. Человек, развивший самого себя
настолько, что заглянул в телескоп и начал изучать ту самую Вселенную, которая именно так все удачно
подгадала и подстроила для его появления на свет. С нулевой вероятностью! Просто так это случилось? Или
Вселенная неизбежно в ходе своего развития должна была породить своего наблюдателя? Наука XVIII-XIX веков
считала, что спорит с религией, убегает от нее, а наука XX века, продолжая убегать, вдруг приблизилась к ней с
совершенно другой, неожиданной стороны.

Вероятность привычного хода мировой истории одна шестимиллиардная, как и вероятность встречи двух людей
на Земле. Ровно с этой же вероятностью каждый из нас появился на свет.

Сергей Павловский
2019 г.

--">