Рифат Шайхутдинов - Современный политик: охота на власть

вариант. Он состоит в том, что власть модернизируется политически и технологически. Это путь прояснения и введения новых понятий, формирования ценностей, организации общественных дискуссий, инициации самоопределения бизнеса, живущего в этой стране. Это путь самоопределения элит и формирования не очередных марионеточных партий, а элитного фронта, сильного и технологичного, работающего поверх существующей политической жизни.

И это реальный путь. Современные технологии власти, описанные в этой книге, показывают, что такое действительно возможно.

«Современный политик: охота на власть» — это три книги в одной.

Первая — изъяснение позиции. В ней подвергаются анализу существующие стереотипы понимания власти. Это, по сути, манифест новой российской элиты.

Вторая — статьи на злободневные темы современной политики. В них демонстрируется новый подход к освоению проблематики власти. Большая часть этих статей была опубликована в ряде печатных изданий и в Интернете, споры и дискуссии по их поводу продолжаются. Я буду рад, если читатель к ним присоединится.

Третья — методологические и историко-философские основания размышлений над проблемами власти.

Все три части имеют самостоятельное значение, но собственно проблематика власти, по нашему мнению, раскрывается в их взаимосвязи. Попробуем это обосновать.

Проблема власти — сложная проблема, и многие философы, властители и политики сходили с ума (в прямом и переносном смысле), решая ее. В нашей книге мы попытались размышлять над проблематикой власти на новых, современных позициях.

На что мы должны обратить внимание, обсуждая власть? Какая у нас должна быть интеллектуальная позиция?

Власть есть некое удержание и создание общественного порядка, порядка в сознании людей, порядка в их взаимодействии. Следовательно, сама по себе власть предшествует порядку, а любое изъяснение власти вторично по отношению к сложившемуся порядку власти. Отсюда возникает важнейший методологический вопрос: как можно власть помыслить?

Получается парадокс: если мышление брать в представлении чистого разума (то есть если стремиться построить некий предмет или положить некое понятие) — то мышление власти невозможно.

Это значит, во-первых, что историческая реконструкция власти оказывается бесполезной. Ведь истории власти нет и быть не может: в тот момент, когда история сложилась и тренды власти вычислены, проблема власти никогда не возникнет. Она возникает тогда, когда историю ломают и направляют по другому пути.

Во-вторых, освоение власти не состоит в построении теории о «вечных механизмах власти», о ее сущности. Сущность власти (если она есть вообще) меняется в каждом новом акте становления власти.

И, в-третьих, нет языковой конструкции, которая бы охватывала все аспекты нашего понимания власти: каждый раз мы оказываемся в ситуации, когда язык ломается. Вот основные методологические проблемы.

Что же возможно? На наш взгляд, имеет смысл говорить не о мышлении власти, а о разумном отношении к ней. На наш взгляд, задача стоит в том, чтобы поставить разумное отношение к власти (как ставят удар в боксе или голос и руку в музыке — то есть натренировать до воспроизводимого действия).

Мыслительная и практически-организационная основы этого отношения должны существовать вместе. Если они разделены, как сейчас, то философы могут сколько угодно писать про власть, но власть при этом не получается. Или наоборот: люди, обладающие инстинктом или чувством власти, власть могут захватить — при наличии гораздо более достойных.

Разумное отношение к власти не должно сказать нечто раз и навсегда. Оно должно постоянно говорить о власти — с тем чтобы тот, кто принял это разумное отношение, смог построить следующий горизонт существования власти и попасть в ситуацию становления нового порядка.

И о названии. Если бы позволял русский язык, я бы назвал эту книгу «Охота к власти». Но язык отказывает, когда мы хотим сказать нечто новое. Он, например, путает «власть» как отношение, как категорию — и «власть (власти)» как то, что ее конкретно воплощает (институты и организации). Воплощает — но и заслоняет, и мы стремились в этой книге дойти до центра «властного», до возможных механизмов его появления.

Но власть — это поликатегорийная конструкция: мы можем власть помыслить по-разному, и все будет правильно (интеллектуально возможно). А в --">