Андрей Ильич Фурсов - Фурсов о 2020-м

сообщения. Это введение под видом так называемой самоизоляции домашних арестов, временного заключения. То есть, по сути, приостановление конституционных прав граждан с особенным поражением в правах пожилых под видом заботы об их здоровье. При это озаботились вдруг те, кто до этого «оптимизировал», то есть рушил систему здравоохранения, что било, прежде всего, по пожилым. Это и остановка работы целях секторов экономики с очевидной вероятностью их разрушения. Это установление жестких мер социального и пространственного контроля над населением: QR-коды, видеонаблюдение и другие прелести того, что называют «surveillance capitalism» (капитализм наблюдения, контроля). Почти по Фуко — надзирать и карать. Это формирование контуров новой стратификации в соответствии со свободой перемещения и независимостью от пространственного и видеоконтроля. Это приучение населения к жесткому контролю со стороны властей, к покорности. Ношение масок и перчаток, несмотря на их бессмысленность. О том, кто и какие деньги делает на масках и перчатках, я уже не говорю. То же относится к будущей вакцине. По сути, социальная дрессура. Это реализация под соусом пандемии ряда кардинально важных для глобалистов-цифровиков проектов, которые наталкивались на сопротивление. Прежде всего, это дистанционное образование, которое убивает образование как таковое. Мечта Грефа, да и только. Этот список можно продолжать, но суть ясна. Впрочем, создается впечатление, что у глобальных планировщиков уже в самом начале мая что-то пошло не так. Процессы задели интересы определенной части правящих слоев в различных странах, и «чрезвычайщики» столкнулись с сопротивлением нормализаторов, если можно так выразиться, — химиков, которым пришлась сильно не по душе чрезвычайная алхимия. Уже тогда в одном из интервью я сказал, что следует ожидать второго хода алхимиков от чрезвычайки, а именно создания на волне психической эпидемии некоего движения, которое должно расширить и углубить эффект коронапсихоза. Я полагал, что это будет некое экологическое, или с экологической подкладкой, движение в духе тунбергобесия. С движением я оказался прав, а с «бесием» ошибся. Движение возникло, но не на экологической, а не расово-социальной основе флойдобесия. Black lives matter или «жизнь черных важна». Хаосом оказалась охвачена целая страна — США — с прицелом распространения движения на Европу, по крайней мере, Западную. Результат — хаос в США.

Вопрос:

Как сочетается картина нарастающего контроля с этим хаосом, который творится сейчас в США? Многие рассматривают беспорядки в контексте лобового столкновения демократов с республиканцами, но, вместе с тем, и тех, и других часто рассматривают как две фракции одного и того же клуба глобального управления. Допускаете ли Вы, что американские события инспирируются из третьего центра, например, из Лондона или откуда-то еще?

Ответ:

Мир намного сложнее, чтобы управляться из одного центра, будь то Лондон, Нью-Йорк или, условно, Шанхай. Кроме того, нужно забыть о демократах и республиканцах как партийных структурах. Партийная форма политической организации свое отжила, как и сама политика. Во всем мире партии уже давно превратились в административношоу-бизнесные структуры правящего слоя. Там же, где политики, в строгом смысле слова, не существовало, как, например, в России и Китае, партии, будь то КПСС, Коммунистическая партия Китая или то, что пришло на смену КПСС в Российской Федерации, партиями не являются. Это нечто другое. Причем в России даже это «нечто другое» с затуханием постсоветской эпохи агонизируют. Это особенно наглядно проявляется в попытках создать вместо старых постсоветских партий новые. Им исходно уготована судьба привластных инвалидов детства, сделочная позиция которых по отношению к власти будет намного слабее, чем таковая КПРФ или даже ЛДПР, чаще всего выполняющих для власти функцию «нанайских мальчиков». В США под маской республиканцев и демократов идет борьба совсем других сил, разворачивается совершенно другой, намного более серьезный конфликт. Речь идет о схватке внутри верхушки мирового капиталистического класса, о схватке за посткапиталистическое будущее, за то, кто кого отсечет от этого будущего и в нем. Несколько упрощая ситуацию, этот конфликт можно определить, как борьбу ультраглобалистов с их установкой на безгосударственный финансово-корпоративный электронно-цифровой мир. Так --">