Роджер Скрутон - Дураки, мошенники и поджигатели. Мыслители новых левых

Термином «новояз» мы обязаны Джорджу Оруэллу, рассказавшему нам об одном жутком вымышленном тоталитарном государстве. Но захват языка левыми имеет давнюю историю, начиная с лозунгов Французской революции. Обороты, привлекшие внимание Оруэлла, оно набрало уже при Социалистическом интернационале и активном участии русской интеллигенции. Тем, кто вышел непобежденными из II Интернационала 1889 г., было даровано видение преображенного мира. Это гностическое откровение было столь ясным, что в доказательствах не нуждалось. Более того, не существовало аргументов, которые подтвердили бы его истинность. Важно было лишь отграничить тех, кто разделял это видение, от несогласных. И наиболее опасны были те, кто отклонялся столь мало, что их усилия могли смешаться со стараниями остальных. Тогда они загрязнили бы чистый поток деятельности левого движения.

Поэтому с самого начала понадобилось навешивать на внутренних врагов ярлыки, которые позволили бы их раз и навсегда заклеймить и оправдать их изгнание. Их называли ревизионистами, уклонистами, левыми коммунистами, утопическими социалистами, социал-фашистами и т. д. Раскол между большевиками и меньшевиками на II съезде РСДРП в 1904 г. представляет собой яркое проявление этого процесса: слова, по сути абсолютно лживые (ведь меньшевики были в большинстве), прочно вошли в язык политики и целеполагание коммунистической элиты.

Успех, который эти ярлыки возымели в подрыве авторитета и обличении противника, укрепил убеждение коммунистов в том, что изменить реальность можно одними словами. Можно создать пролетарскую культуру, просто придумав слово «пролеткульт». Или приблизить крах свободной экономики, просто крича о «кризисе капитализма» при каждом удобном случае. Можно сплести воедино абсолютную власть коммунистической партии и добровольное согласие народа, провозгласив принцип «демократического централизма» и описывая страны, где он введен, как «народные демократии». Новояз реорганизует политический ландшафт, разделяя его иначе, чем было когда-либо. В результате создается впечатление, что, как в случае с изображением человеческого тела в анатомическом атласе, мы видим скрытую структуру, на которую нанизаны менее значимые, лежащие на поверхности единицы. Рассуждая таким образом, легко отвергнуть те реалии, которыми мы живем, как иллюзорные.

Новояз возникает всегда, когда основная задача языка – служить описанием реальности – подменяется противоположной целью, а именно установить власть над ней. Фундаментальный речевой акт имеет лишь грамматические признаки ассерторических суждений. Предложения новояза только кажутся ассерторическими высказываниями, но в действительности они строятся по той же логике, что и заклинания. Они призваны продемонстрировать триумф слова над вещью, бесполезность рациональной аргументации и опасность сопротивления. В результате в новоязе образуется особый синтаксис. Несмотря на его тесную связь с построением описаний в обыденной речи, он позволяет тщательно избегать любого столкновения с реальностью или применения в дискуссии рацио-нальных аргументов. Франсуаза Том прекрасно показала это в своем замечательном исследовании «Деревянный язык» [Thom, 1987]. Задача коммунистического новояза, по ее ироническому замечанию, состоит в «защите идеологии от коварных нападок со стороны реальных вещей».

И люди – наиболее важные из них, представляют собой преграду, которую должна преодолеть каждая революционная система и должна разрушить любая идеология. Их привязанность к чему-то частному и случайному, создающая массу неудобств склонность отвергать то, что было создано для их же блага, свобода выбора, а также права и обязанности, необходимые для ее реализации, – все это не дает сознательным революционерам выполнить свою пятилетку. Отсюда необходимость в таком описании политических решений, как будто личности не имеют к ним никакого отношения. На новоязе говорят о силах, классах и ходе истории. Деяния великих людей обсуждают только потому, что за именами Наполеона, Ленина или Гитлера в действительности скрываются абстрактные силы, такие как империализм, революционный социализм и фашизм^[6]. Подобные «-измы», определяя политические изменения, действуют через людей, но не исходят от них.