Боб Блэк - Анархия и демократия

идей, происходящее, например, с творчеством Ги Дебора или поэтов и художников авангарда, родственно фокуснической перестановке знаков, применяемой теперь повсеместно в пропаганде и в политике. Мы можем наблюдать подобное не только в зрелищных стратегиях капитализма или в безразличном перемалывании всего академической наукой, но и в гнетущем действии отечественного антидемократического и шовинистического психоза.

Сергей Кудрявцев, сентябрь 2014

Разоблачённая демократия

Впервые в истории «в наши дни почти все исповедуют демократию»¹. Профессора исповедуют демократию настолько широко, что не пускают её на порог кампуса. Демократия действительно стала «словом, которое может означать что угодно»². Даже Северная Корея называет себя народно-демократической республикой. Демократия гармонирует со всем. Для защитников капитализма демократия неотделима от капитализма. Для поборников социализма демократия неотделима от социализма. Говорят даже, что демократия неотделима от анархизма³. Она отождествляется с хорошим, истинным и прекрасным⁴. Существуют разновидности демократии на любой вкус: конституционная демократия, либеральная демократия, социал-демократия, христианская демократия, даже индустриальная демократия. Поэты (правда, не столь многочисленные) воспевали её славу. И всё же есть подозрение, что (как показалось одному поэту, Оскару Уайльду) «демократия – не что иное, как припугивание толпой толпы в интересах толпы. Это очевидно»⁵. Стало очевидным, чтобы сделаться неочевидным.

До ХХ века демократии было мало. До XIX века мудрость веков была единодушна в осуждении демократии. Все мудрецы Древней Греции, и особенно мудрецы демократических Афин, осудили её⁶. Как писал Гегель: «В древности люди, с юности знакомые с демократическими порядками, имевшие большой жизненный опыт в этой области и посвятившие проблеме демократии глубокие размышления, имели совсем иное представление о голосе народа, чем то, которое a priori сложилось в наши дни»⁷. Творцы американской Конституции отвергли демократию⁸. Так же поступили их оппоненты антифедералисты⁹. Демократия, которой тогда повсюду гнушались, сейчас называется прямой демократией, властью народа над народом. «Народ» во «власти народа» означает граждан: меньшинство, состоящее из нескольких взрослых мужчин. «Народ» в «над народом» – это все остальные. Время от времени граждане собирались вместе, чтобы посредством голосования решать государственные вопросы. Эта система больше нигде не действует, и тем легче поверить тому, что говорит Гегель.

Демократия стала приемлемой только в XIX веке, когда изменился её смысл. Теперь это означает представительную демократию, где граждане (называемые «электоратом» и по-прежнему остающиеся меньшинством) время от времени выбирают нескольких правителей большинством голосов (или, скорее, большинством из тех, кто на самом деле голосует – что не одно и то же). Избранные правители назначают остальных управляющих. В общем, как всегда: некоторые руководят, остальные руководствуются. В XIX веке эта система, существовавшая лишь в нескольких странах, приобрела нескольких сторонников среди влиятельных интеллектуалов, вроде Джона Стюарта Милля, но были в этой прослойке и противники такой системы: Герберт Спенсер, Пьер-Жозеф Прудон и Фридрих Ницше. Демократия, как одна из восходящих политических идеологий эпохи, приспосабливалась к другим: к либерализму, национализму, социализму и даже к христианству. Они, в свою очередь, обычно приспосабливались к ней. Невероятно, но эти доктрины, как правило, оправдывали друг друга.

Заявленная популярность демократии, безусловно, преувеличена. Она на милю ширины, на дюйм глубины. Отвращение к авторитарным режимам не обязательно предполагает восторг в отношении демократии. В некоторых посткоммунистических демократиях эта идеология уже успела растерять своё очарование¹⁰. В других странах, таких как Россия, демократия уже исчезла. Старые демократии сохраняются больше от апатии и по привычке, чем из подлинных убеждений. Джон Зерзан разумно спрашивает: «Было ли когда ещё столько нытья по поводу демократии при такой малой в ней заинтересованности?»¹¹ Итак, было ли?

Идея демократии никогда не имела не то что оправдания, но даже фундамента. Ни один из старых и ни один из новых --">