Анна Альфредовна Старобинец - Икарова железа (сборник)

по выходным он всегда приносит кофе в постель. С бутербродиком – он готовит вкусные горячие бутербродики… Это приятно. Так что «знаки внимания» – да. Но вот дальше…

Занимается ли он с детьми? Некорректный вопрос: Зайцем поди займись. Он самостоятельный, самодостаточный такой Заяц. У него есть компьютер, социо-игры, длиннющая френд-лента, он сам себя занимает. Если бы вопрос звучал «любит ли», «заботится ли» – тогда да. Однозначно да. Он очень любит ребенка. Состоял даже в школьном родительском комитете, но потом его исключили… Потому что когда всех мальчиков из класса организованно отправляли на плановую операцию и нужно было подписать разрешение – простая формальность, – он отказался поставить подпись, и Заяц в клинику не пошел. Одна мамаша, самая активная в комитете, сказала тогда, что они безответственные эгоисты. Подвергают ребенка риску из-за каких-то своих заскоков – или, может быть, им просто денег жалко на такое важное дело. Но ведь деньги тут ни при чем! Она-то знала: он не отпустил Зайца в клинику, потому что боялся. Минимальная вероятность – сколько-то десятых процента, – что что-то пойдет не так. Все эти истории о подростках, которые потом всегда спят. Он не хотел. Он сказал: «Мне не нужен плюшевый Заяц». Она не спорила. В конце концов, у Зайца спокойный характер, он в основном сидит дома, все друзья у него круглосуточно в социо. Не так уж они и рискуют… Словом, да, пожалуй: он занимается сыном…

Последний вопрос не понравился ей совсем. Привлекательная ли она женщина – это с чьей же, блин, точки зрения? Разозлившись, ткнула мышкой розовенькое «да». Но при этом думала про морщину – ту, которая вертикальная, на переносице. Очень заметная. Но если ботоксом ее накачать, может стать еще хуже, как будто лицо дубовое.

И еще седые волосы на висках. Каждый месяц красит отросшие корни японской краской, но он-то знает. Рассказала сдуру сама. Не сказала бы – не заметил.

Результат теста расстроил: «Не исключено, что муж действительно вам изменяет. Возможно, у него кризис среднего возраста. Тем не менее, у вас хорошие шансы одержать верх над соперницей и сохранить брак. Добровольная операция, скорее всего, решит все проблемы».

Она в третий раз перечитывала свой результат, когда услышала звук. Тихий всхлип его мобильного телефона. Пришла эсэмэска. В два ночи.

Что-то больно колыхнулось внутри – будто кто-то резко дернул за ниточку, и привязанный к ниточке ледяной шар подскочил из живота в горло – и снова обратно.

Мобильный она вытащила у него из-под подушки еще час назад. На всякий случай. Посмотрела «входящие» и «отправленные». Не нашла ничего подозрительного. Но теперь там что-то пришло.

Это «Билайн», сказала она себе. Просто «Билайн». О том, что нету кредита….

Не «Билайн». Одно новое сообщение от абонента «Морковь».

Морковь?.. Что за бред… Заяц любит морковь… Это, что ли, учитель Зайца?…

Она ткнула одеревеневшими пальцами в горячие кнопки. Открыть сообщение.

«Спишь?» И все. Всего одно слово. С вопросительным знаком.

Она ответила: «Нет».

Доставлено.

«А она?»

Ледяной шар бешено запрыгал внутри и застрял в горле. Все было ясно. Все ясно. Но зачем-то она снова ответила. «Спит». Чтобы доказать, – вертелось у нее в голове. Чтобы наверняка доказать, чтобы точно, чтобы доказать точно…

«Позвони, – сообщила Морковь, – а то я скучаю».

«Сука», – написала она.

Без истерики?

Без обвинений?

…Не получилось. Зашла в спальню, включила свет, швырнула прямо в лицо телефон. Проснулся всклокоченный, припухший, нелепый, как во французской комедии. Заслонялся от света и от нее. Зачем-то прикрывал одеялом живот.

– Почему Морковь?! – визжала она. – Почему, почему Морковь?!

Отчего-то казалось, что это самый важный вопрос. Так и было.

– Потому что… как бы… любовь. Ну, любовь-морковь, понимаешь…

– Понимаю. Ты ее трахаешь. Ты трахаешь овощ.

Ледяной шар, распиравший горло, соскользнул вниз, и она, наконец, заплакала. Он тем временем натянул трусы и штаны. Отвернувшись. Как будто стеснялся. Как будто она у него там что-то не видела.

Она сказала: катись! Он послушно стал одеваться.

Догнала уже в коридоре, вцепилась в куртку, остался.

Без истерики, – повторяла она себе, – без истерики, криков и ультиматумов. Сели на кухне, даже налила ему чай, как будто все было в порядке, разговаривали, она держала себя в руках, спокойно спрашивала: как давно? как часто? насколько серьезно? и что, правда --">