Юрий Григорьевич Корчевский - В цель! Канонир из будущего

и котелка для ухи нет, так же как и спичек или огнива – костер развести. Одним словом – кругом облом.

Когда солнце уже начало садиться, показались избы какой-то деревни. Наконец-то я добрался до людей. Уж если одно село есть, будут и другие, началась обжитая земля. Это не то что в Диком поле – степь да овраги. Кочевники не живут в домах – они ставят шатры или юрты, перенося их с места на место и передвигаясь за стадом. Два-три дня, выщипало стадо траву – перегоняют его на новое место и переносят юрту. Причем они не просто идут по степи куда глаза глядят – обязательно рядом ручей или река быть должны. Стадо не напоишь из лужи.

По мере приближения к деревне меня начало охватывать чувство беспокойства и неуверенности. Одет не по местным обычаям, денег нет. Чем буду расплачиваться за постой и еду? Оказывать благотворительность не было принято – каждый должен был зарабатывать себе на пропитание сам. Конечно, пройдет время, я обзаведусь жильем – будет и одежда, и пища. Но сейчас-то как мне быть?

С ночлегом удалось договориться в самой бедной избе. Место отвели на лавке. Жестковато без матраса, но лучше, чем на улице, на земле.

Утром, войдя в мое бедственное положение, хотя я ничего и не просил, мне дали краюху хлеба, а посмотрев на мои израненные и кровоточащие ноги, глава семьи без лишних слов протянул мне свои старые лапти и тряпки для онучей.

Поблагодарив сердобольных хозяев, я вышел и двинулся по дороге, откусывая от свежей горбушки. Вот ведь интересно – в самой нищей избе хозяева и спать пустили, и хлеба дали, а в избах побогаче я получил от ворот поворот.

Чем дальше я уходил от Дикого поля, тем больше деревень и сел встречалось на пути. На исходе четвертого дня я вошел в Рязань.

Что делать, где найти приют? Есть хотелось до головокружения. Воровать я не умел, да и моральные принципы не позволяли.

Немного подумав, я отправился к пристани. Днем там кипела работа, лишь немного стихая на ночь.

У причалов стояло несколько судов, на одном из них шла погрузка. С берега амбалы таскали на борт тюки и бочки.

Я попробовал договориться с амбалами, но лишние руки не требовались. Уныло поплелся я в сторону. Там, в темноте, горел костерок, а вокруг сидели мужики.

Подойдя, я поздоровался и сел невдалеке. Не прогнали – уже хорошо.

Мужики неспешно разговаривали про жизнь, один из них помешивал в котле уху. Это была именно уха – запах не позволил мне ошибиться.

Вскоре уха сварилась; попробовав ложкой на вкус, мужик сыпанул соли из мешочка и скомандовал:

– Готово, подставляйте миски.

Окружающие живо подставили миски, у кого какие были – глиняные, оловянные. Мне тоже махнули рукой, подзывая. Но миски или другой посуды у меня не было. Мне вручили глиняную миску со слегка отколотым краем и щедро налили варева. Вот только ложки не нашлось – пришлось потихоньку пить жижку через край, а уж в конце брать куски рыбы руками. Не боярин, чай, обошелся. Зато в животе сыто заурчало, кровь живее забегала по жилам. Хорошо-то как!

Спали здесь же, вокруг костра.

Утром мужики разошлись по своим делам, я же поплелся на торг – вдруг кому понадобится рабочая сила?

Вокруг сновали торговцы сбитнем, пирогами и пряженцами. Запах стоял от них такой, что потекли слюни.

За полдня праздного шатания я никому не понадобился. И вдруг, проходя уже который раз мимо торговцев, я увидел продавца бумаги. Черт возьми, почему эта мысль пришла мне в голову только сейчас?

Я подошел к торговцу.

– Почем лист бумаги?

– Два листа – полушка. Брать будешь ли?

– А чернила?

– Полушка.

Продавец скептически меня осмотрел – видимо, как покупатель я не внушал надежды. Быстрым шагом я направился в угол, где торговали живой птицей, подобрал несколько гусиных перьев и, попросив у торговца нож, зачинил их. Встав недалеко от входа, я стал громко кричать:

– Услуги писаря! Пишу подати, письма, челобитные, жалобы!

Вскоре ко мне подошел мужичок, по одежде – ремесленник.

– Неужто грамоте учен?

– А то как же.

– Письмецо мне надо написать.

– Две полушки.

– Однако! – Мужичок почесал в голове. Потом махнул рукой: – Согласен.

– Сначала деньги давай.

Мужик вытащил из кошеля медные деньги.

– Обожди здесь, я мигом.

Не успел мужик запротестовать, как я ввинтился в толпу и, подойдя к торговцу бумагой, купил два листа бумаги и чернила. Были чернила в глиняном маленьком горшочке, заткнутом --">