Татьяна Абалова - На углу Пскопской и Йеллопуху

пройдет? — голос говорившего был необыкновенно певуч, его хотелось слушать и слушать, но смысл слов заставил мужчину резко подняться.

— Ух ты, впервые вижу, как широко могут открыться глаза человека! — произнес огромный серый кот, расслабленно лежавший в кресле, которое совсем недавно занимала дама в черном. Его пушистый хвост свисал до самого пола и лениво поглаживал лакированную мебельную ножку. — Хотя нет. Крошка Пиу распахивает их на пол-лица. Но она же не человек! Да. Ты победил.

— К-к-кто вы?

— Кот Бай-юрн, в простонародье именуемый Баюном. И все из-за картавой ведьмы, с которой я связался по молодости лет. Делай выводы, дружище: женщины — зло. Старухи и след простыл, а исковерканное имя сохранилось на века.

— Ба-ба-юн?

— Что еще за «Бабаюн»? — Шерсть кота на загривке заметно вздыбилась, а хвост нервно стукнул по ножке кресла. — Рыбья кость мне поперек горла! Неужели мой новый подопечный заика?

Кот закрыл лапами глаза и зашептал:

— Я не переживу, если на оставшиеся века ко мне прилипнет кличка Бабаюн!

— Простите, — произнес мужчина, сглотнув комок. Его кадык нервно дернулся. Рука потянулась к голове и озадаченно взъерошила волосы. — Где я?

— Подожди-подожди! — Кот сел как человек, распрямив спину и спустив лапы вниз. Он трижды постучал когтем по подлокотнику кресла. — Давай по порядку. Мы еще не завершили знакомство. Тебя зовут…

— Макар Иванович Птичка, двадцать один год, холост, студент четвертого курса экономического факультета…

— Вот таким, значит, макаром к нам залетела птичка! — Кот улыбнулся, а студент поменялся в лице, увидев клыки под стать «пушистику», вес которого явно перевалил за сотню килограммов. — А занесло тебя, дружище, в дом на углу Пскопской и Йеллопуху.

— Йелло…

— Не тужься понапрасну, Макарка. Ни ту, ни другую улицу ты не найдешь на карте своего города. Отныне ты, Птичка, пограничник, потому как жить тебе до скончания веков в Междумирье.

— Что за бред! — Макар ретиво соскочил с кровати и кинулся к приоткрытой двери. Та захлопнулась перед самым его носом. Студент дернул за ручку раз, другой, но металлическая загогулина вдруг осыпалась песком. Прижав горячий лоб к прохладной поверхности двери, мужчина обреченно спросил:

— Я в дурке?

— Эх, Макарушка! — Кот поднялся, и, подойдя, участливо положил мохнатую лапу на вздрогнувшее плечо мужчины. — Все было бы гораздо проще, если бы ты оказался в сумасшедшем доме. Там хоть остается надежда, что прежний мир вернется. Здесь, сколько ни бейся головой об дверь, без волшебного слова замки не послушаются.

— Сим-сим, откройся? — Макар обернулся на возвышающегося над ним кота, в очередной раз поразившись: он и сам был немаленького роста, но «это существо» (студент так решил называть говорящего кота, пока не классифицирует свои галлюцинации) явно перевалило за два метра. Бай-юрн дернул усом в кривой ухмылке.

— Пожалуйста. Это слово — пожалуйста. И подумай, чего хочешь.

— Пожалуйста.

Дверь резко распахнулась, ударив Макара по пальцам босой ноги.

Кот, сложив на груди лапы, спокойно смотрел, как студент прыгает на одной ноге, и, когда тот, прихрамывая, вернулся к кровати и сел, кот плюхнулся рядом.

— Привыкай, Макарушка. Вежливость и ясность мысли позволят тебе выжить в нашем мире.

— Почему угол Пскопской и Йело-как-там?

— Когда наша застава впервые открыла дверь в ваш мир, на пороге, впустив стылый воздух, появились два мужика в сермяжках и с котомками за спинами. Сняв шапки, они поклонились в пол и произнесли: «Мы пскопские. Пустите переночевать?».

— Пустили?

— Да, застава не может отказать тем, кто стоит у открытой двери.

— А кто живет с другой стороны?

— Все остальные. Гномы, эльфы, оборотни, вампиры. Да чего перечислять? Людям хорошо известны все расы йеллопухцев. Ваш Хэллоуин — прямое тому доказательство.

— Зачем я здесь?

— Ну наконец-то! — обрадовался кот. — Я думал, ты никогда не спросишь! Ты, Макарка, ловец времени. Очень нужный нам человек.

— Боже, какой я ловец времени? — Студент схватился за голову. — Нет, я все-таки в дурке!

— Начальство не ошибается. Сейчас докажу.

Крутанув ключик, торчащий в замке шкатулки, кот приподнял тяжелую крышку. Под его когтями звякнула фарфоровая чашечка, которую Баюн с величайшей осторожностью поставил на тумбу.

— А теперь пригласим свидетеля. — Сделав пас лапой, словно фокусник в цирке, кот явил Макару ту --">