Дмитрий Викторович Распопов - Связь без брака

интересно для себя, разочарованно вздохнул.

— Б…ть, ещё один нищеброд.

Кинув ранец на пол, он вернулся на сильно скрипнувшую панцирную кровать, и щёлкнул пальцами. С соседней кровати тут же бросился к нему подросток лет десяти и подбежав, опустился перед ним на колени.

— Резче Заяц, резче надо выполнять команды, — пожурил позвавший и дал ему лёгкий щелбан.

— Пузо, — поканючил тот, — ну я же отдал тебе свой обед, прости меня.

— Давай займись нищебродом, тогда прощу, — смиловался тот, — да и за ужином хлеб мне с маслом отдашь ещё.

— Конечно, — тот согласно кивнул и получив ещё один барский щелбан, встал на ноги и подошёл ко мне.

— Чё разлёгся, собери вещи и займи вон ту койку у двери, — в его голосе, когда он обращался ко мне, моментально появились властные нотки, — быстрее давай!

Пытаясь восстановить дыхание, я стал судорожно собирать выброшенные из ранца вещи и с трудом закрыв кожаную крышку, прошёл к указанному месту. Там стояла просто кровать, даже без матраса или постельных принадлежностей.

— Выходные поспишь так, в понедельник выйдет на работу комендант, выдаст всё, — словно несущественные вещи, оповестил меня стоявший рядом, и продолжил, — читать умеешь?

Я лишь молча кивнул.

— О, отлично, дело упрощается, — тут же обрадовался он, и метнувшись к своей кровати, вернулся с тонкой книжицей, явно кустарного производства.

— Возьми пока мою, в понедельник тоже выдадут, — вручил он мне её и вернулся к своей кровати, подхватив книгу о «Трёх Мушкетёрах», и вернувшись к чтению.

Третий подросток, сидевший на окне не обратил на моё существование никакого внимания, посмотрев на меня лишь раз, когда я зашёл в комнату с Губой.

Поставив ранец на тумбочку, рядом со своей кроватью, я открыл книжицу и понял, что читать её мне не обязательно, поскольку знал я её и так наизусть, благодаря рассказам своего собутыльника, который даже пятьдесят лет спустя, зачитывал мне её по памяти.

«Да, точно, он неоднократно хвастался, что у него всегда была отличная память и реакция, — вспомнил я, пробежавшись взглядом по параграфам, выделенных красным шрифтом и убеждаясь в этом сам, весь текст, словно под копирку тут же впечатался в память». Всё было просто и понятно: ты здесь никто и звать тебя никак, не будешь слушаться или плохо учиться, будешь наказан.

Отложив книгу на сетку кровати, я схватился за голову.

— «И что же делать? — в голове билась всего одна мысль, — когда я сидел и бахвалился на кухне, подначивая пьяного собутыльника, о том, что всё бы сделал по-другому, я как-то не представлял себе, что могу оказаться в его шкуре, а это коренным образом меняло дело, стоило только посмотреть на свои тонкие руки и ноги, а также вспомнить кулаки парня, приведшего меня сюда».

«Сегодня ночью меня изобьют, — вспомнил я. — нужно попробовать сопротивляться и дать им отпор. Вот только как, я пока себе слабо представлял».

* * *

День пролетел быстро, мы сходили один раз на обед, поев какой-то бесформенной бурды что на первое, что на второе, и на ужин, где был лишь чай с хлебом и твёрдым, словно каменным кубиком масла, который у меня тут же молча забрал Пузо. Судя по тому, как возле него образовалось ещё три таких, масло он очень любил. Я не стал спорить, чтобы усыпить их бдительность, так что в бурчащий от голода живот залил лишь сладкий чай без ничего. Самое странное было то, что ко мне никто не подходил, не знакомился, хотя было видно, что детям и подросткам я интересен, но все как один игнорировали моё существования. Если бы я попал сюда не зная местных правил, я бы конечно сильно напрягся и переживал, а так, из рассказов Ивана я знал, что так было всегда для новичков. Сначала неделя побоев, только затем с тобой будут общаться — таковы негласные правила этого социума.

К ночи я немного подготовился, сделав себе импровизированный кистень, из куска дегтярного мыла, что мне дала с собой его мамаша и полотенца. Связав всё, я затянул петлю вокруг ладони и лежал на кровати, когда раздался звонок отбоя и везде, кроме тусклых коридорных лампочек погас свет.

Мучителей ждать долго не пришлось, поскольку уже через полчаса скрипнула дверь и четыре тени появились в дверном проёме.

— Эх, пошла потеха, — тихо произнесли в темноте и следом за этим я скатился с кровати, и встав на ноги, с большим замахом ударил своим самодельным оружием снизу верх на замахе, ориентируясь по тени.

--">