Андрей Владимирович Булычев - Глазомер! Быстрота! Натиск!

показывать, как же вы в быстрой зарядке навострились. Еще раз повторяю: забудьте все, чему вас учили в рекрутской команде и потом еще в пехотном полку, что касаемо заряжения фузей. Совсем недавно аж на тридцать два шага предписывалось вам это делать, и хотя новым уставом это дело теперяча до двадцати двух сократили, такое нам все одно не подходит. Скорость боя пошереножного пехотного строя – это лишь один выстрел в минуту. Ежели мы с вами вот так вот и будем стрелять, то батальон даже до третьего боя у нас не доживет. А то, может, и в самом первом он весь там, на поле, поляжет. Запомните, братцы: егеря всегда на острие атаки пехоты идут или же в прикрытии ее отхода. Между ними и неприятелем лишь их точный выстрел да замах османской сабли. Замедлитесь или же неточно своей пулей во вражину ударите, сверкнет та сабелька над головой у турецкого всадника, раз, и вас уже нет в живых. Так что быстрота, сноровка и точность – вот что сейчас есть сама ваша жизнь. Боевых патронов, надеюсь, ни у кого с собой нет? Никто вдруг не снарядил их по своей дури? Ну вот и правильно, рано вам еще с собой в патронташах боевые припасы таскать. И все равно положенная команда для всех сейчас одна – кру-угом!

Строй молодых солдат развернулся в противоположную от огневого рубежа сторону, и после осмотра оружия все они начали сноровисто отрабатывать его заряжение. Слышался стук шомполов о стенки стволов, щелчки курков да их удары об огниво «вхолостую». А за их спиной, на огневом рубеже уже хлопали первые выстрелы. Третье и четвертое отделения приступили к стрельбе по своим мишеням.

– Ты куда глаза-то свои прикрываешь, дурья твоя башка?! – донесся крик капрала Катышева. – Кульков, ну ты куда палишь-то?! Вот с того-то у тебя и дырок в мишени гораздо меньше, чем у всех остальных! Конечно, с чего бы им там быть, когда у нас тут такой заяц в плутонге нарисовался! Это тебе не пехотное каре, которое перед собою в дымное облако пуляет. Это ведь егерская цепь, дурила! Еще раз увижу, что ты жмуришься, под ребра у меня сразу схлопочешь! А вот отделенный командир тебе еще потом горячих добавит. Слыхал меня, Влас? – кивнул он командиру третьего капральства.

– Да слышал я, слышал, Семен, – покачал головой крепкий ветеран. – У меня тут двое таких. Я и за Ванькой Рябым это же заметил. Почитай, что у кажного отделения такие вот моргуны у нас есть. А чего, в пехотном полку-то на это вообще ведь не обращают внимания. Там хорошо, ежели по три патрона за полгода давали молодым стрельнуть, а кое-где так и вообще на холостом бое все стрелковое учение проходило. Вот и боятся люди ружейного грохота и огня, потому как непривычные они к такому.

– Ну что же нам остается делать, будем учить, – вздохнул Катышев. – С Афанасием Ивановичем посоветуюсь или вообще даже с их благородием. Коли исправятся, так останутся у нас, ну а ежели нет, так обратно в свой полк уйдут. У нас ведь, вон, даже повара или интендантские не хуже многих строевых стреляют. На кой нам вообще такая вот обуза здесь нужна? Так, ладно, слушай мою команду – положение «с колена» принять! Тремя патронами быстрым боем, по мишеням – огонь!

«Бам! Бам! Бам!» – слышались ружейные выстрелы из-за перелеска.

– Матвей, за конями пригляди, пока мы на полигоне с господином майором будем, – Алексей кивнул сопровождающему их с Гусевым вестовому.

– Пошли, Сергей Владимирович, поглядим, как там молодые свой стрелковый навык нарабатывают.

– Ружья на ремень! Сомкнуть строй! – донеслось до подходящих к стрелкам офицеров. – Смирно! Ваше высокоблагородие, отделения учебной роты проходят занятия по стрелковой подготовке! Докладывает старший оружейной команды подпрапорщик Мальцев!

Алексей козырнул старшему унтер-офицеру.

– Продолжайте и далее свои занятия, Афанасий Иванович. Считайте, что нас здесь рядом с вами как бы и нет. А мы с главным квартирмейстером со стороны тут поглядим.

На лицах молодых солдат читалось напряжение. Как же, сам командир батальона сейчас на них смотрит! А ну как он на тебя вдруг сейчас осерчает?! Ох и страшно!

Они суматошно выдергивали учебные патроны из поясного патронташа, скусывали с них кончик плотной бумаги, имитировали засыпку пороха на полку замка и в ружейное дуло. А вот теперь примять все хорошо шомполом и подать свинцовую пулю в ствол. Заряжено! «Щелк, щелк, щелк», – только и слышались сухие удары курка.

– Не просто так ударный кремень портим! – рявкнул --">