Анна Жнец - Попаданка к дроу. Розовыми стеклами внутрь

class="book">Минет до слез, вкусный ужин, на который ушло три часа, квартира, вылизанная до блеска, а в благодарность любимый решил поупражняться в остроумии.

Обидно. Но на обиженных воду возят. Обида разрушает тебя изнутри, и вообще надо уметь прощать.

— Сделать еще кофе? — спросила я, пытаясь вернуть себя в прежнее умиротворенное состояние.

— Дура! Ты вообще слышала, что я тебе сказал?!

Впервые в жизни Олег повысил на меня голос. Повысил — мягко сказано. Заорал. Закричал так, что слюна брызнула во все стороны и капельками влаги осела на моем лице. Шокированная, я продолжала сидеть на коленях у ног супруга и только испуганно моргала.

— На, вытрись!

В лицо мне полетела салфетка. Только сейчас я почувствовала, что губы и подбородок испачканы мужским семенем.

О боже…

— Я от тебя ухожу, — заявил Олег, вскочив на ноги. — Подаю на развод. У меня есть любовница. Любовница! Ты понимаешь? Я трахаю ее уже полгода. После работы. Когда говорю, что поехал на сервис или на рынок за запчастями для машины, на самом деле я еду к ней. И трахаю ее.

Вот почему наш старый «фольксваген» так часто ломался. Не потому, что дороги убитые и пробег большой, а…

Не верю.

Не могу в это поверить.

Это неправда.

В ушах зашумело. Комната перед глазами качнулась и поплыла.

Почему? За что? Я ведь… Я ведь была идеальной женой! Доброй, любящей, понимающей. Не какой-нибудь склочной бабой с вечным ПМС. Не опустившейся домохозяйкой, погрязшей в кастрюлях. И в постели отнюдь не рыба мороженая. Чего ему не хватало?

Надо было встать, подняться с колен, но силы меня покинули. Я так и продолжала сидеть на холодном полу, оглушенная, раздавленная, униженная.

А во рту горчило от проглоченной спермы.

Как он мог? Как мог?

Знал, что бросает меня, но пришел домой, съел с любовью приготовленный ужин, позволил мне опуститься на колени и сосать его член, а потом как ни в чем не бывало кончил мне в рот.

Я почувствовала себя вещью. Проституткой. Меня использовали и вышвырнули на помойку. Ощущение грязи прилипло к коже, намертво в нее въелось. Хуже — грязь проникла глубже, просочилась сквозь поры прямо в душу, замарала меня внутри.

Мой мир рухнул.

В одночасье.

Все, во что я верила, оказалось ложью.

Твердая земля под ногами за секунду превратилась в топкое болото.

— Почему? — глухо прошептала я, борясь со слезами.

Воды. Мне надо выпить воды, избавиться от мерзкого привкуса во рту.

Кое-как я поднялась с пола, доползла до раковины и дрожащими руками открутила кран. Вода хлынула и забила по боку кружки, лежащей на дне мойки. Во все стороны полетели брызги.

— Ты меня достала, — хлестал словами Олег, стоя у меня за спиной. — Ты похожа на робота. Неживая. Только и умеешь, что улыбаться, как дура, и поддакивать. Хотя бы раз высказала свое мнение. С тобой скучно. Ты предсказуемая, как старый, поношенный тапок. Еще и сидишь на моей шее десять лет, не развиваешься.

— Но ты же сам хотел, чтобы я не работала. Чтобы посвятила себя семье.

— Нормальные женщины все умеют совмещать. И работу, и дом. И себя обеспечивают, и уют вокруг создают. В конце концов, не так и много времени занимает домашнее хозяйство. Стирает стиралка, посуду моет посудомойка. Две кнопки нажал — и отдыхай. Не понятно, чем ты занимаешься целыми днями.

Колючий ком застрял в горле.

Не ценил. Все это время он меня не ценил. Не видел, не замечал того, что я делаю.

И кто в этом виноват? Я! Целенаправленно создавала у Олега иллюзию, что порядок в квартире наводится и поддерживается сам собой. Полы сами по себе всегда чистые, пыль не оседает на столах и полках, одежда вылезает из стиральной машины и без моего участия ползет в шкаф. Так он все это время думал?

Взмахнула жена волшебной палочкой — и картошка лишилась шкурки, порезалась и в духовку красивыми дольками уложилась. Взмахнула второй раз — и жирные пятна с плиты и кухонного фартука исчезли.

О, Господи, какая картошка, какие пятна! Мне изменили.

Муж изменял мне полгода. С какой-то бабой. Говорил, что едет чинить машину, а сам…

И теперь меня ждет развод. Развод. Слово, которое всегда наводило на меня ужас. Слово, которое я никогда не

--">