Алим Тыналин - Здесь вам не равнина...

заглянул мне за спину и не увидел никого. Постепенно до него дошло, что Вайнов нисколько не преувеличивает. Лицо его исказилось от удивления.

Его спутник, тоже стоящий на ногах, теперь устало опустился на снег и покачал головой.

— Что же это получается? — сказал он. — Этот паренек единственный, кто смог прийти нам на помощь? Как же мы теперь доберемся до других спасателей?

Я понял, что их надо приободрить. Эти люди находились в крайней степени истощения и морального падения. Я не знаю, каким образом Вайнов смог спустить их со скал, но теперь они дошли до крайней точки.

Сначала они обрадовались при виде меня и думали, что пришли спасатели, а теперь оказались в высшей степени разочарованы, потому что помощь, по их мнению, оказалась слишком мала.

— Успокойтесь и держите хвост трубой, а нос пистолетом, — резко оборвал их Вайнов. — Мы нашли выход и относительно безопасный спуск там, на восточном гребне, так что сможем продержаться и сейчас. И не смотрите так на Сохатого, он один стоит трех, нет, даже пяти обычных спасателей. Даже несмотря на свой юный возраст.

Мужчины не стали спорить, по-моему, они слишком устали, чтобы вступать в долгую дискуссию. Тот, высокий, махнул рукой, наклонился и начал копаться рюкзаке. Другой, пониже, сидел неподвижно на земле, уставился в одну точку. Он как будто превратился в каменное изваяние.

Те двое, на носилках, тоже лежали без движения. Один перебинтованный, а второй с туго связанными руками. Ага, понятно, значит, вот этот раненый, а второй пострадал от горняшки. Ну-ка, как там их самочувствие?

— У меня есть кое-какие медикаменты, — сказал я Вайнову и указал на больных. — Может, это, давайте поможем им? Никакие лекарства сейчас не будут лишними.

Вайнов кивнул. Совершенно верно, на такой большой высоте нужно принимать лекарства, чтобы не откинуть копыта раньше времени, хотя, конечно же, еще не помешало бы наполнить их легкие чистым кислородом, чтобы избежать кислородного голодания для мозга.

— Конечно, давай, — сказал он. — Действуй.

Мы дали пострадавшим лекарства и оказали им дополнительную медицинскую помощь. Честно говоря, я в ней был не очень силен, тем более, что Вайнов и в самом деле уже смог сделать все, что от него зависело и теперь в дело должны были вступить профессиональные медики.

Все, чем мы могли помочь несчастным товарищам, так это только поскорее доставить их до ближайшей больницы.

— Отдохнем немного, и пойдем вниз, — сказал я после этого. — Надо поскорее отнести больных. Да и вам самим уже надо бы поменять высоту. На меньшую.

Мы так и сделали. Несмотря на то, что мужчины сильно устали и еле могли двигаться, они каким-то чудом заставили себя подняться после привала. Я дал им поесть из своих запасов, поскольку их продовольствие уже было на исходе и они в последние дни строго экономили порции.

Затем мы отправились вниз. Для того, чтобы не потерять друг друга, мы обвязались веревками, шли в связке по двое человек.

Я, как проводник и знающий дорогу, был, конечно же, впереди. Тащил на носилках Куркина, на пару вместе с Моховым. Сзади шли Вайнов с Гудаковым, несли находящегося в бреду Хмелева.

Тот иногда пробуждался от бессознательного состояния, вполне осмысленно смотрел по сторонам, задавал верные и правильные вопросы, так что было непонятно, почему этого вполне разумного человека несут связанным, как добычу для жертвоприношения. Но уже через пару секунд, резко, словно в мозгу у него щелкнул невидимый переключатель, Хмелев закрывал глаза и начинал нести горячечный бред. Интересно, как долго он сможет продержаться в этом состоянии?

Путь наш был долгим, сложным и опасным. Идти пришлось осторожно, часто страховаться, тщательно выбирать дорогу. Несмотря на это, мы все равно трижды чуть было не сорвались со скалы, пару раз чуть не упали в трещину и однажды едва не угодили под лавину. Погода так и не желала улучшаться.

К счастью, когда мы добрались до плато, навстречу нам попались поисковые группы, все-таки отправленные Карским и Комиссаровым на мою поимку. Только теперь Вайнов, державшийся на ногах только благодаря неимоверным волевым усилиям, позволил себе расслабиться и без сил опустился на снег.

* * *

Спустя две недели, в Москве, я уже находился в составе группы альпинистов на приеме у председателя Спорткомитета СССР. Гущев успел накатать на меня забористую и очень детальную «телегу», в которой описал все мои --">