Денис Владимирович Мищенко - Назад билетов нет (СИ)

но по инерции продолжал скулить и подвывать.

Наконец, гопники утомились и поспешили уйти, оставив изломанного и окровавленного Аркашу валяться на холодном и сыром асфальте. Сознание медленно, но верно покидало неспособное к дальнейшей жизни тело. Последней мыслью парня было: «Где же мои ключи?».

Глава 1. Подарок судьбы

Организм отказывался пробуждаться. Все тело ломило, но не совсем так, как должно после долгого избиения ногами. Во рту ощущался явственный привкус перегара. С чего бы вдруг? Глаза разлепить все никак не удавалось. Пришлось полагаться на другие ощущения.

Запах стоял самый обыкновенный, даже приятный. Никакой тебе больничной вони. В воздухе витал аромат каких-то цветов. А еще пахло женщиной. А вот это уже интересно!

Так как тело было ватным и онемевшим, то надеяться на его помощь не приходилось. А так, казалось бы, чего проще, не видишь, кто рядом с тобой, так просто возьми и пощупай.

Аркадий постарался прислушаться. Может быть, уши позволят ему получить больше информации об окружающем мире и наконец, понять, где он находится? Сначала его внимание привлекли отдаленные звуки: чьи-то голоса, непонятный шум и кукареканье петуха.

Ну, вот откуда в больнице или рядом с ней может взяться настоящий деревенский петух? Почему деревенский? Да потому что на хриплые крики глупой птицы отвечали еще более далекие отклики его собратьев!

Все стало еще запутанней, чем было. Хотя, казалось бы, куда еще больше? И тут все опять перевернулось с ног на голову: совсем рядом кто-то сладко зевнул! И от этого «кого-то» пахло женщиной! Не какими-то духами или косметикой, хотя какой-то эфемерный аромат все же витал, а самой настоящей женщиной.

Вот вы спросите, а откуда знать такому ботану как Аркадий запах настоящего женского тела? И получите вполне вразумительный ответ: наш герой в своей жизни целых два раза спал с девушками! Как ни странно, но оба случая были похожи: секс происходил во время попойки по поводу выпускного. С той лишь разницей, что первый раз это был школьный выпускной, а во-второй, университетский. Обе представительницы прекрасного пола изысканностью и красотой не отличались и вообще в разгар веселья уже продолжительное время клевали носом тарелку с салатом. Принятый на душу алкоголь и помощь друзей, позволили далеко не с первой попытки овладеть девушками. Те, в свою очередь, явственно видели перед собой Аркадия, но ни каких попыток сопротивления своему неожиданному кавалеру не оказывали. Кстати, во второй раз Аркадий бы на такой поступок не решился, если бы вся ситуация коренным образом не соответствовала первой.

Не успел наш герой обрадоваться или испугаться ситуации, как все его внимание захватило еще одно событие — он постепенно начал чувствовать свое тело. Вялость и онемение отступали. Никакой боли от переломов и ушибов совсем не ощущалось. То ли гопники били не в полную силу, что сейчас представляется маловероятным, то ли сам Аркаша пролежал в бессознательном состоянии достаточно продолжительное время.

Одна из теорий вполне могла бы иметь место, если бы не такой камень преткновения как девушка (или женщина, это предстояло еще выяснить). Допустим, Аркадий провалялся в коме продолжительное время, а потом его забрали в деревню приехавшие за ним родители. Чтобы не оставлять его одного, пристроили к нему сиделку, а та возьми и воспользуйся беспомощным положением молодого парня. Может сознание пребывало и в коме, а вот все остальное вполне должно функционировать.

«Без меня, меня поимели» — подумал Аркадий, не зная, радоваться ему от осознания свершившегося факта или горевать от того, что не удалось на все это посмотреть. Немного подумав, он решил, что хорошо, что не видел. Наверняка, сиделка старая и страшная. Ну где вы видели молодую и красивую сиделку, ухаживающую за бедным парнем и пользующуюся его половыми принадлежностями в отсутствие его сознания? Вот, блин!

Его самые страшные подозрения подтвердили ощущения в области паха. Хозяйство было перетружено до состояния «пожалуйста, больше не надо». От мысли, что с ним делали, у Аркаши волосы на голове зашевелились.

От горестных и даже более того, страшных размышлений Трошкина отвлек еще один зевок, а за ним второй. Причем второй донесся

--">