Сергей Куковякин - Ванька 10

были. Часы — наградные, за отличную стрельбу. Получены старшим унтер офицером Иваном Стройковым в 1897 году. Сам нынешний обладатель часов в данном году ещё пешком под стол ходил и заслужить их не мог.

Мне эти часы сейчас нужнее. Свои-то у меня на столе в кабинете остались. Причем, гораздо лучше этих — швейцарские от торгового дома Георга Фавра Жако. Да, мои тоже не вершина часового искусства, но — лучше.

Я подошел к окну. Во дворе наркомздрава было пусто. Ну, хоть в чем-то повезло…

По улице я шел неспешно, папиросочкой попыхивал. Гуляю я просто, ничего меня не тревожит.

Как из столицы выбираться? Где-то через пол часа Циммерман и мужики в себя придут. Раньше тревога подняться не должна — дверь в кабинет завотделом я изнутри на ключ запер, а сам он у меня в кармане.

Кстати, надо его выбросить.

Сказано — сделано. Ключ полетел в траву под дерево.

Небольшой запас времени у меня имеется, но он не велик. Поезда отпадают, первопрестольную я покину пешим ходом.

Дальше куда? Вот это — вопрос.

Куда-то, где меня не знают. Россия велика…

Может, рвануть за границу?

В Африку, к диким обезьянам? Увольте, были уже…

В Северо-Американские Соединенные Штаты? В гости к Томасу Вильсону?

Думать надо. Князя Александра Владимировича искать. Без него у меня к моим деньгам в банках острова доступа нет.

Размышлял я про всё это на ходу. Туда-сюда по Москве бродил для запутывания следов. Читал я про такой метод ещё дома. Здраво подумать — ерунда всё это, надо мне скорее из столицы убираться.

На Сухаревской площади я купил себе куртку. Хоть и тепло пока, но в одной гимнастерке ночью будет холодновато.

Там же обзавелся видавшим виды солдатским вещевым мешком, прикупил продуктов. Без еды-то ноги быстро не заходят.

Денег у меня почти не убыло. Это радовало.

Уже когда я с Сухаревки выходил, то гора с горой сошлась. Чуть не налетел на меня сослепу седенький старичок.

Вот себе ничего! Это же… Илья Ильич! Антиквар!

Я еле его и узнал. Не, столько тут не живут! В нашу прошлую встречу он в солидных годах был, а тут ещё больше десяти лет прошло.

Глава 3 Ещё одна новость

Илья Ильич, с последнего раза, когда я его видел, сильно исхудал. Одежда, что на нём была, вызывала жалость. Такую только рамоньщику отдать, а не на себе носить.

Ещё и старик был выпивши.

— Добрый день, Илья Ильич.

Антиквар подслеповато прищурился.

— Ваня?

Узнал меня антиквар, узнал! Склероз ещё не одержал над ним победу.

— Я, Илья Ильич, я.

— Рад, рад… Горе-то какое…

Что-то я не совсем понял Илью Ильича. То ли рад он мне, то ли — горе, для него это.

— Слышал, Ванечка, императора убили…

Так, так, так… Опа на… Что-то сегодня весь мой день вокруг императора вертится.

— Пойдёмте, Илья Ильич, в сторонку отойдём.

То, что я услышал от антиквара, было для меня неожиданной новостью. Что Николай Александрович и его семья арестованы, это я знал. Слышал, что куда-то на Урал их отправили. Газеты, понятное дело, об этом не писали. Было о чем другом советским газетам сообщать.

— Доната Всеволодовича, Ваня, помнишь?

Если честно, вылетело это имя из моей памяти. В прошедшие годы часто моей голове доставалось, ещё и контузии.

Я повинился перед антикваром о своей забывчивости.

— Ну, как же… Первый по новостям. Всё ему известно, всех в курс дела вводит…

Тут у меня в памяти что-то всплывать начало.

— Не тот ли, что в «Орле» про ограбления антикварных магазинов говорил?

— Тот самый. Сегодня утром он мне про Николая Александровича и поведал.

Старик шмыгнул носом и перекрестился.

— Выпил я даже с горя такого… Расстреляли императора большевики в Екатеринбурге.

Так. В Екатеринбурге… В Москве-то это откуда стало известно? Такие дела в большой тайне делаются…

— И его, и семью…

Илья Ильич опять шмыгнул носом.

Что-то у меня сегодня доверие к новой российской власти дважды пошатнулось. Первый раз, когда за мной чекисты пришли, — не очень. Это для меня было ожидаемо. Рано или поздно факт спасения императора всё равно бы всплыл. Я и сам уже не раз думал, что пора ноги делать, но всё как-то откладывал. Вот и дооткладывался. Новость от Ильи Ильича шатнула доверие к большевикам сильнее. Императора-то и семью зачем было жизни лишать? Или — это кто-то там, в Екатеринбурге, сам так решил, а Ленин тут совсем не при чём? Без его ведома такое сотворили?

Впрочем, в моей --">