Alchy - ОПГ «Деревня» 2

надежда, что новые владельцы оставят его управляющим, но это всё зависело от того, кто приобретет заводы. Если Ахматов, с которым Николай неоднократно имел деловые сношения, когда тот пребывал управляющим Златоустовского завода — то надежды были обоснованны. Коли отставной майор Хрущев — вилами по воде писано. В случае продажи завода Кнауфу — можно было сразу паковать нехитрый скарб, за годы работы Корепанов ни денег не накопил, ни хозяйством не обзавелся. И ещё Лугинин, не обращая внимания на слезные прошения Николая, с просьбой составить ему рекомендательное письмо для дальнейшего трудоустройства — лишь требовал денег.

Завернувшись в длинный, санный тулуп, как в кокон, запахнув полы — Корепанов с тоской вспоминал, как он познакомился с нынешним владельцем. Как он принял его за недалекого деревенского старосту и оскорблял в присутствии поверенного в делах купца Губинина и не ждал от предстоящего Рождества ничего хорошего. Битым бы с этого праздника не уехать — и то хорошо.

Невесел был и сотник Пантелей. Присланное письмо от атамана повелевало ему отныне быть в ведение нового сотника — Сергея. Столь быстрая карьера Сергея подразумевала покровительство и протекцию в верхах. А само письмо оставило в недоумение, коли сотником отныне Сергей, куда ему? В отставку? Десятником? Сам Сергей, его ухватистость и решительность Пантелею понравились. Перед ним, как перед сотником — держался без подобострастия, но с уважением. И вел себя как верный боевой товарищ, разумеющий службу и субординацию.

Думать о том, что Сергей подсидел его — было неприятно и сотник гнал от себя эти мысли. Но, битый жизнью и наученный опытом — ничего не исключал. На душе было неспокойно. Один из купцов, прознав, что они едут в деревню — всучил купцу заказанный деревенскими и привезенным ему намедни кофе в зернах, четыре пуда. С наказом привезти от них оплату. Сотник, и сам любивший кофе, однако пивший нечасто — приобрел у купца мельницу ручную, решив, что будет рождественский подарок новому сотнику. «Будь что будет» — решил Пантелей.

А пономарь Савва просто и незатейливо наслаждался тем, что вырвался из завода, хоть на Рождество. Казалось бы — живи и радуйся, батюшка приблизил к себе, и хоть не осыпал милостью, но всячески содействовал в продвижении в церковной иерархии и намекал, что то ли ещё будет. Только вот причиной этой приязни батюшки была симпатия его старшей дочери к несчастному сироте Савве. Поповна, засидевшаяся в девках — была страшна как первородный грех. С рябым после оспы лицом, на котором словно черти горох колотили. С крупными лошадиными и пожелтевшими зубами, траченными черной гнилью. От дорогого китайского чая и сахара, не переводившихся в поповском доме. Вдобавок, поповна хоть и была ростом с пономаря, но при этом в три раза шире.

Так что когда она зажимала несчастного Савву на конюшне — у него не было шансов. Бился аки птичка божия из клетки, но всё было тщетно. С обреченностью понимал Савва, что добром это не кончится, оженят его, как пить дать. И согласия не спросят. Подумывал уже в монастырь убежать даже. Но хитрый поп, предвидя такое развитие событий — не спускал глаз с Саввы и всем дворовым людям то же самое наказал. А Савва готов был не только в монахи постричься, а и в далекие земли податься, к язычникам, кои погрязли во грехе. Слова божьего не ведают и пропитание для живота своего добывают тем, что умерщвляют своих соплеменников, тем и питаются. Такие истории он слышал от инженеров, с которым часто общался, те ему даже книги читать давали, страсть как завлекательные, не то что церковная литература. Даже такие страсти пугали меньше, чем предстоящая свадьба с поповной.

Напутствуя Савву, поп лиловел глазом (как говорили злые языки — подбитым Пантелеем, за поносные речи в адрес недавно поверстанных казаков и их деревни) и стращал: «Немцы те закона божьего не ведают и хоть выдают себя за православных, но к церкви пренебрежение имеют. Ни на службы не ходят, кады приезжают, ни на исповедь, ни к причастию». — Страдальчески приложил ладонь к глазу: «Однако обличать их негоже, бо хитрые люди и заступников имеют, исподволь, отрок, вызнай о них. К исповеди призывай, авось да найдутся среди этих заблудших душ ревностные прихожане. Пусть поведают, что за люди, чем живут и почто церковью пренебрегают. Едь с миром и богом, сын мой! А я казакам накажу, чтоб присмотрели за тобой. Дабы не умыкнули тебя башкиры, ни козни --">