Юлия Твинк - Изолента времени

катаклизм благодаря особой конструкции здания: двойные бетонные стены, собственный генератор энергии и запас продовольствия. Полностью замкнутая система жизнеобеспечения.

Лет пятьдесят назад, когда стало ясно, что война приобретает катастрофический размах, группа ученых и богатых энтузиастов запустили проект «машина времени». Но на реализацию ушло много времени. Лишь недавно, лет пять назад, благодаря Александру Мозесу удалось закончить разработку. Теперь они регулярно отправлялись в прошлое, чтобы предотвратить катастрофу. Вначале возможность все исправить вызывала большое воодушевление у всего их маленького сообщества. Затем первая неудача. Примерно после пятнадцатой попытки люди перестали верить. Наконец ушла даже надежда. Глеб был последним добровольным темпонафтом, но у него тоже заканчивалось терпение.

Глеб поднялся по обшарпанной металлической лестнице к жилым комнатам. Все уже спали. Он уныло посмотрел на холл: после внешнего благополучия прошлого их приют казался особенно мрачным и непривлекательным. Все, что могло проржаветь, проржавело, краска облупилась, бесконечные провода покрылись пылью и, казалось, держались на одной изоленте. Глеб вошел в спальню, сделал несколько больших глотков настойки, лег в кровать не раздеваясь, закутался в одеяло и заснул.

Мозес не спал. Он нервно ходил по лаборатории, пытаясь найти решение. Ученый давно подозревал то, о чем Глеб наконец-то сказал вслух: «Мы не можем изменить прошлое. Только детали». Все это время он отгонял от себя эту мысль, чтобы не впасть в отчаяние. Нужно было что-то придумать, найти что-то, что они упустили из виду, не заметили.

«Спокойно, — уговаривал себя Мозес, — еще раз подумай. Подумай! Мы пробовали убивать лидеров, идеологов, командиров, и каждый раз на их месте оказывался кто-то другой. И каждый раз эта гребаная война повторялась. И каждый раз чьи-то нервы не выдерживали, и начиналась ядерная катастрофа. Как будто фашизм — это какая-то зараза в воздухе, которым заболели сразу все. Но мы не можем убить всех, не можем. Да и глупо это. Мы же хотим всех спасти».

Тут взгляд ученого упал на атомный распределитель энергии:

«Нет, только не это! А как же научно-технический прогресс? Мы же откатимся назад!» — он огляделся вокруг, будто в поиске доказательств необходимости прогресса, но не увидел ничего, кроме тусклой и захламленной лаборатории.

Утром Мозес постучал в комнату Глеба. Он выглядел уставшим. Красные глаза и жидкие волосы торчком неприятно удивили Глеба, привыкшего видеть друга аккуратным.

— Я определил твою следующую цель. На этот раз должно сработать.

— Я не пойду на задание, иди сам, — ответил Глеб недовольно: он не выспался, к тому же ему полагался перерыв.

— Я бы пошел сам, но кроме меня никто не сможет провести человека в нужное время безопасно. Ты же знаешь, сколько крыс я убил, пока отработал все нюансы. Ты нужен мне.

— Я не твоя крыса. Я больше не верю тебе, — Глеб демонстративно отпил большой глоток из вчерашней бутылки.

— Послушай, ты даже не знаешь, какова цель. Это сто процентов сработает, — Мозес произнес это с такой обреченностью, что Глебу даже стало его жалко.

— И какая же цель? — как можно ехиднее постарался спросить темпонафт.

— Герберт Джордж Уэллс.

— Ты спятил!? — Глеб уронил бутылку с остатками настойки на пол, — Причем здесь этот ученый?

— Глеб, ты сам говорил, мы можем изменить только детали в прошлом. Давай подумаем логически. Что уничтожило наш мир?

— Фашизм.

— Да, конечно, фашизм. Но как именно? — Мозес прищурил глаза.

— Они устроили вторую мировую и использовали ядерное оружие. По ним дали ответ. Мы называем тот период ядерным катаклизмом.

— Правильно, — Мозес немного приободрился, — а что, если мы сделаем так, что наш знаменитый Уэллс не откроет радиацию в 1888 году?

— Ее откроет кто-то другой, но позже.

— Вот именно, позже. У фашистов не будет ядерного оружия, и вторая мировая закончится как обычная война.

— Ну, тогда война тоже начнется позже, — ответил Глеб разочарованно.

— Так мы же не будем убивать лидера. Войну начнет Гитлер плюс минус в тоже время. Это может сработать.

Глеб посмотрел на друга. Его глаза горели энтузиазмом. Было похоже, что он действительно надеялся и верил.

— А как же наши технологии? Ведь развитие замедлится.

— Я сделал свой выбор, Глеб. Оглядись вокруг и сделай свой. Я буду --">