Инесса Голд - Попаданка: Кружева для Инквизитора, или Гламур в Лаптях (СИ)

Попаданка: Кружева для Инквизитора, или Гламур в Лаптях

Пролог Смерть мне к Лицу

Солнце над Монако светило пожалуй слишком старательно. Яхта «Queen Victoria» лениво покачивалась на бирюзовых волнах, всем своим стометровым корпусом демонстрируя превосходство над жалкими лодчонками местных миллионеров.

Я поправила лямку купальника от Agent Provocateur — того самого, который стоил как почка среднестатистического жителя Сызрани, — и вытянула руку с айфоном. Свет падал идеально. Никаких фильтров, только «Золотой час» и моя безупречная генетика, отшлифованная лучшими косметологами Москвы.

— Ску-у-ука, — протянула я, разглядывая экран.

Официант, похожий на пингвина в своем черно-белом смокинге, застыл в трех метрах, боясь нарушить священный процесс создания контента. Бедняга. Ему явно жарко, но кто просил рождаться бедным?

Я поднесла к губам запотевший бокал с мартини. Внутри, насаженная на шпажку, плавала гигантская оливка.

«Щелк».

Нет, не то. Подбородок слишком высоко. Надо добавить драмы. Или секса. Лучше секса — он продается быстрее.

Телефон в руке пискнул. Уведомление из банка.

«Операция отклонена. Недостаточно средств».

Я моргнула. Перечитала. Буквы не изменились. Это была шутка? Или банк решил, что покупка очередной сумочки Birkin — это слишком даже для лимита моей платиновой карты?

Я нажала на иконку вызова. Гудки шли долго, издевательски.

— Пап, это что за приколы? — начала я без приветствия, как только трубку сняли. — Я в порту, у меня бронь на ужин, а карта…

— Виктория, — голос отца звучал сухо, как песок в пустыне. — Приколы закончились. Бутик выставлен на продажу. Счета заблокированы.

— Ты серьезно? Из-за той аварии? Я же сказала, что тот «Бентли» сам под меня перестроился!

— Из-за того, что тебе двадцать шесть лет, а в голове у тебя — гель-лак и опилки. Я устал, Вика. Хочешь денег — заработай. Руками. Головой. Чем угодно, только не моей фамилией.

Связь оборвалась.

Я уставилась на телефон, чувствуя, как внутри закипает холодная ярость. Заработать? Мне? Да я работаю двадцать четыре на семь! Быть мной — это адский труд!

— Ах так? — прошипела я экрану. — Ладно, папочка. Смотри.

Я открыла камеру. Режим «Видео». Прямой эфир.

Я выгнула спину так, что позвоночник хрустнул, но визуально талия стала тоньше на три сантиметра. Откинула назад копну платиновых волос. Взгляд — томный, с поволокой, губы чуть приоткрыты.

— Привет, мои хорошие, — промурлыкала я в камеру, игнорируя дрожащие от злости пальцы. — Сегодня настроение… игривое.

Я поднесла бокал к губам. Медленно. Дразняще. Язык коснулся оливки. Это должно было выглядеть эротично — влажный блеск, намек, обещание. Я слегка запрокинула голову, позволяя камере запечатлеть линию шеи. Оливка коснулась языка. Соленая, маслянистая. Я прикрыла глаза, изображая экстаз, достойный «Оскара».

И в этот момент мир качнуло.

Не сильно. Просто какая-то шальная волна решила боднуть борт «Королевы Виктории». Но этого хватило.

Оливка, вместо того чтобы быть сексуально надкушенной, скользнула глубже. Прямо в горло.

Глаза распахнулись. Экстаз сменился паникой.

Я попыталась вдохнуть, но воздух уперся в зеленую преграду. Рука с бокалом дернулась, мартини плеснуло на грудь, стекая холодными струйками в ложбинку.

«Не может быть», — мелькнула мысль. — «Только не так. Это же нелепо».

Я захрипела, хватаясь за горло. Айфон выпал из пальцев, с глухим стуком ударившись о тиковую палубу. Он упал экраном вверх, продолжая снимать.

Официант-пингвин что-то заметил. Он сделал шаг вперед, но так медленно, словно двигался в киселе.

В груди начало печь. Легкие горели, требуя кислорода. Я упала на колени, царапая идеальным маникюром дерево. Ноготь на указательном пальце сломался с противным хрустом.

«Черт! Свежий шеллак!»

Это была последняя мысль. Перед глазами поплыли цветные круги — фиолетовые, как мои новые туфли, и черные, как душа моего бывшего.

Солнце Монако мигнуло и погасло.

Темнота была плотной и вязкой, как дешевый тональный крем. Я висела в ней, не чувствуя тела.

«Ну все, — подумала я. — Сейчас будет свет в конце туннеля, ангелы с арфами и, надеюсь, бесплатный бар».

Но света не было. Зато появились звуки.

Сначала — чавканье. Громкое, ритмичное, наглое. Словно кто-то ел салат --">