Алексис Опсокополос - Хозяин облачного трона II

завыл и умчался в неизвестном направлении. Теперь этим заклятием можно было не только пугать, теперь для человека без защиты знакомство с выпущенным мной Светлячком вполне могло закончиться контузией.

Простое заклинание Ветер, которое раньше лишь поднимало листву с земли, теперь сорвало с крыши беседки половину досок. С заклинанием подогрева всё было ещё интереснее: раньше чтобы вскипятить стакан воды, мне требовалось около десяти минут усилий, а теперь я невольно переборщил с заклятием на пятой секунде, и вся вода испарилась вмиг, а стакан оплавился.

Это было непривычно и даже немного пугало. Дар был для меня, непривыкшего к таким вещам, слишком мощным. Управлять им оказалось непросто. Я каждый день теперь уходил на несколько часов в дальнюю часть имения и тренировался. Не заклятия тренировал, а контроль. Для начала нужно было просто научиться контролировать ту невиданную силу, что проснулась во мне, а уже потом пытаться её использовать.

А ведь раньше я тоже снимал свой старый амулет. И не раз. На поединках в академии, например, его требовали снимать, чтобы все курсанты были в одинаковых условиях. Но тогда ничего подобного не происходило: ни вспышек, ни перегрузок, ни малейших признаков роста силы. Видимо, мой старый амулет давал накопительный эффект, и временное избавление от него ничего не меняло. А вот пара дней без него уже оказались большим сроком, и блокировка спала окончательно. И всё, что скрывалось под ней, вырвалось наружу.

А ещё меня не отпускала мысль о том, что помимо меня, в теле Аристарна сидит Ферон, который этого самого Ари императрице Виалоре и заделал. Получалось, что сущность папаши застряла в теле его сына. Лютая дичь — магическая Санта-Барбара в самом нелепом её проявлении, с запутанными родственными связами, перерождениями и коллективной арендой одного тела несколькими сущностями.

Мозг отказывался принимать подобное всерьёз. Хотя, возможно, поэтому и перенесло нас всех троих — меня, Ферона и Хранта именно в тело Ари. Видимо, Ферона, когда его в очередной раз лишили физической оболочки, потянуло к чему-то «родственному». Но общей дичи ситуации это, конечно же, не отменяло.

Также после того разговора с отцом в кабинете я постоянно возвращался в мыслях к его словам о нападении на имение двадцать лет назад. Кто вообще мог тогда напасть на Оливаров? Что же это за враги такие были у семьи, которые могли позволить себе такой беспредельный налёт? И куда они потом делись?

Я пару раз пытался осторожно вытащить из отца хоть какие-то подробности, но тот каждый раз отмахивался и говорил, что дело прошлое — сейчас врагов нет, и не стоит ничего ворошить. В памяти Ари на этот счёт ничего не нашлось, что и логично — дело было до его рождения. У Эрлонта я тоже спросил, но он был тогда слишком мал и помнил лишь, что мать долго болела, а вокруг все шептались и боялись даже громко разговаривать на тему того ночного кошмара. Никаких других воспоминаний у брата не осталось о том случае.

Тогда я начал копать с другой стороны: решил разобраться, почему вообще Оливары — древний и уважаемый род так бедствует? Как он скатился до такого жалкого состояния? Мне уже давно было это интересно, однако память Ари упорно давала информацию, что Оливары всегда еле держались на плаву. Но ведь не могли же они всегда жить так, где-то явно был тот момент, когда всё пошло под откос. Просто, скорее всего, этот момент случился до рождения Ари.

Но не мог Аристарн ничего никогда не слышать о прошлом семьи. Ну просто физически не мог. Что-то он явно знал, и я начал давить на память ещё сильнее. И в один прекрасный момент она сдалась, словно открыла мне доступ в свой самый потаённый уголок. Память выдала мне разные обрывки, куски, фрагменты, некогда услышанные Ари от кого-то и оставшиеся в голове. И они дали мне пусть не полную, но уже более менее понятную картину.

Когда-то Оливары жили богато. По меркам провинции — очень. Они всегда ориентировались на сельское хозяйство. Обширные территории пахотных земель, засеянных пшеницей и рожью, огромные пастбища для выпаса скота, большая мельница, много крестьян — всё это давало большой доход. Род процветал, большое семейное имение утопало в роскоши, жизнь была размеренной и благополучной.

А потом всё пошло под откос. За несколько лет до рождения Ари барон Бильдорн решил освоить часть своих пустошей — тех, что веками стояли запущенными. Земли у него было много, а вот с --">