Лин Спрэг Картер - Поиски Каджи

легкомысленно свое время, а ночи не проводил в играх, пьянстве и веселье? Почему он создал Стражу Дракона, набрав людей не из братьев равнин, а из псов-рыцарей Рашембы? Почему он сделал своей императрицей иностранку — законную дочь Верховного принца Бауазина, который прислал ему армию, чтобы окончательно раздавить кугаров? И разве не император, когда казна опустела, позвал назад тех же самых кугаров, которых разбил и изгнал? И тогда император отдал им земли Козанга в обмен на их золото. А потом он отвернулся от воинов Козанга и подарил свое расположение кугарам… Разве не он в конце концов объявил нас преступниками и людьми вне закона, запретив воинам Чаууима Козанга появляться в золотом Кхоре? А потом, когда мы решили с достоинством покинуть его земли, он натравил на нас псов Рашембы. Они устроили засаду и напали на нас. Что бы случилось с нами, если бы Боги не предупредили нас вовремя с помощью Знамения Волков?..

Каджи наклонил голову и ударил себя в грудь.

— Господин джемадар, увы, все, о чем вы говорите, истинная правда!

— Очень хорошо! Теперь послушай, Красный Ястреб, сын моего сына. В темноте ночи Принц Войны из Богов явился ко мне во сне и сказал: «О, старейший брат Козанга, человек, который сидит на троне Азакоура, не сын ему, а мерзкий, пронырливый мошенник».

Глава 4 Начало путешествия

Полдень застал Каджи в полулиге от деревни, где провел предыдущую ночь его легион. Один, верхом на феридонском коне, юноша пересек тропу, вытоптанную кочевниками, бежавшими от пик воинов Рашембы… Юноша натянул поводья и остановил коня на вершине низкого холма, чтобы оглядеть горизонт. Шли ли до сих пор рыцари принца Бауазина по следам братства, или собаки повернули назад к Городу Дракона, к золотому Кхору, где, восседая на святом троне тысячи императоров, правит гнусный мошенник? При мысли об этом юноша с проклятием прошептал его имя и сплюнул в пыль. В холодном, морозном ветре чувствовалось прикосновение зимы, но солнце еще ярко светило, и лучи его грели. Оглядев горизонт, Каджи не обнаружил никаких следов вражеских воинов. Не было следов пыли, которые отмечали бы их появление, не сверкали шлемы, и щиты не искрились, словно зеркала, в ярком полуденном свете. Тогда юноша решил остановиться, поесть и выпить, прежде чем ехать дальше. Ему предстояло выполнить тяжелую задачу, которую возложил на его плечи джемадар.

И в самом деле задача была великой.

Принц Войны из Богов и богоподобный Фом-Pa, который в древние времена вручил святой топор Козанга из Чауа, прородителю рода Каджи, объявили Императора-Дракона хитроумным вором корон. Он был не сыном умершего императора, а ловким ублюдком из цыган. Мать его была шлюхой в таверне, а отец — изгнанным кугаром. С помощью неслыханной наглости и обмана самозванец, настоящее имя которого, как сказал Бог, — Шамад, каким-то образом убедил монарха Рашембы — верховного Принца, что его притязание на трон — законно и земли, утомленные войной, разрываемые гражданскими раздорами и желавшие возвращения мира под единой властью святого Императора-Дракона, с радостью встретят лгуна! Каджи заскрипел зубами от этой мысли.

Гордость Козанга требовала, чтобы благородный воин братства отомстил как за оскорбление Трона Дракона, так и за предательство кочевников, и убил Шамада. И миссия эта была возложена на юношу Каджи. Его рука направит клинок, который перережет горло лицемера-самозванца.

И клинком этим станет Топор Богов. Поэтому священный Топор Чаууима Козанга, сверкая, висел на поясе Каджи!

Сердце юноши переполняла угрюмая решимость… Но он был всего лишь юношей, еще не ставшим мужчиной. До сих пор он, как и все мальчишки, грезил о великих героических деяниях, победах и жаждал одобрения братьев за какое-нибудь славное дело, исполнение опасного поручения. Разве мог Каджи даже мечтать о том, что ему доверят такое опасное задание? Мысль о предстоящем подвиге заставляла его ликовать, отчего быстрее билось его сердце. Юноша трепетал в предвкушении дней грядущих.

Сидя в траве у подножия холма, пережевывая сухое мясо и финики, мелкими глотками потягивая кислое вино из козлиного меха, юноша грезил. Блистательный в своем козангском ишлаке в красно-черную полоску, с обнаженным топором в могучей правой руке, Каджи бесстрашно шагал через шепчущие ряды толстых, жирномордых правителей-кугаров. Он широкими шагами направлялся прямо к основанию Трона --">