Виктор Александрович Моключенко - Ретроспект. Исток

– Жди.

Кузнецов резко оборвал связь, можно было не сомневаться, что обещанный джип будет. Во всяком случае, риск минимален, а выгода очевидна.

– 02 –

– Здорово, Вахид. – натянуто улыбнулся Звездочет – чего такой нервный? Я же сказал тут чисто. Нет, не стоит заходить, попадешь аккурат под «пресс».

Вахид застыл на месте, а потом осторожно перенес вес на заднюю ногу и отошел назад.

– И ты позволил бы мне влезть под «пресс»?

– Ты увидел костерок у входа, расслабился и решил, что опасности нет. Картина туристы в сосновом лесу. Только полный идиот будет разводить костер у аномалии, верно?

Тот хмуро кивнул, и глазами указал на раненного:

– Этот? И где ты его откопал?

– Он самый. А откопал в одной не очень далекой стороне. За темным лесом лежит такая сказочная ложбинка, в ложбинке лежит волшебный газик, накрытый едким плотоядным туманом, весь раздолбанный на фиг и оккупированный зубастыми зайчиками, или собачками. Там сейчас кто кого поймает, тот того и съест.

– Понятно. Хоть это наш сектор, но теперь я туда точно не сунусь.

Звездочет осторожно вынес раненного из фермы и передал солдатам, которые быстро уложили его на носилки и уволокли в просторное чрево машины. Тут пулеметчик дал очередь по кустам, в которых что-то шевельнулось.

– Побереги патроны, это всего лишь плоть. Ее в «розетке» долбануло оттого и шевелится, все же прочее в вашем присутствии любит замереть и не дышать, лупите во все без разбору.

Солдаты заржали плоской шутке и живо запрыгнули в машину.

– А это, плоть то старая?

– А ты ее на танцы пригласить собрался или как?

– Ну, того, под конвейер можно бы. Чего зря добру пропадать то?

– Добро это народное, Емельянов, если ты не понял, пусть мутировавшее, но народное и принадлежит народу.

– Ага, как же. Консервы «Плоть Кордонная», употреблять под спиртом во избежание заражения, количество рентген такое-то, рекомендовано Минздравом для дошкольных учреждений.

Джип завелся и звеня контуром аномальной защиты направился в сторону блокпоста. По дороге весело трясло на ухабах, и, не смотря на опасность их откусить, языки у некоторых зачесались с новой силой.

– Скажи, Звездочет, слухи ходят, будто ты из разжалованных, из высшего состава.

– Ты сколько служишь? – поднял на молодого бойца уставшие воспаленные глаза сталкер.

– Почти год – приосанился молодой, удобнее устраивая автомат.

– И много ты здесь генералов видел? Ни одного? Вот то-то и оно, а слухи они и есть слухи, что бы ни скучно было. Тут можно такое увидеть, что чернил не хватит, что бы мемуары писать, если доживете, конечно.

Все как то сразу замолчали и старательно отводили от Звездочета глаза. Кто его знает, этого сталкера, многое о нем болтают, и как тут понять, где правда, а где вымысел. Но проверять на себе не хотел никто.

Так и молчали, пока впереди не показалась громада полуразрушенного железнодорожного моста, железные фермы которого были сплошь обвиты вьющимися растениями, среди которых тяжело было заметить сливающийся с зеленью блокпост. Джип остановился, однако, мотор не глушили. Сталкер бесшумно выскользнул из салона и подошел к Кузнецову.

– Здравия желаю, капитан.

– И тебе не кашлять. Как доехали?

– Нормально доехали, малость трясло, да и в «темень» чуть не въехал твой водила. Сменил бы ты его капитан, а то не ровен час и технику загробишь, и людей положишь. А ехали то всего ничего.

– Сменю, отчего не сменить, – кивнул Кузнецов, колючими глазами изучая проштрафившегося водителя – раненный как? Говорить сможет?

– Завезем к Старику, сможет.

– Не получится сейчас к Старику, прорыв. Только-только сообщили, что безвесть накрыла Периметр, после чего и умолкли. Вот такие вот дела – а вот он, Периметр, отсюда в бинокль виден. А у меня одни желторотики под штыками, так что сам понимаешь.

– Хорошо, капитан, доберусь. Доставлю его в лагерь новичков, он сейчас в стороне и двину к Периметру.

– Даст Бог, свидимся, и не поминай лихом, если что. – Кузнецов развернулся на каблуках – Раненого на обочину, по местам, быстрее, быстрее. Шевелись!