Максим Андреевич Далин - Поиски путей

Небом, мне и в голову бы не пришло, что в таком месте… Ох, я не достоин вашего внимания, Учитель…

Ага. Истерика от переутомления, боли и стресса — плюс с гормонами надо что-то делать. На него сегодня многовато обрушилось — а он слишком молод, всё же, и нервы не канаты. Я снова укутываю его плащом, снова поднимаю, обнимаю, глажу по голове — он цепляется за мои руки, как маленький, умоляет, просит прощения снова и снова.

— Ри-Ё, — говорю я, — всё хорошо. Ты устал, ты ошибся. Я всё понимаю. Я, конечно, не святой, но мучить тебя совершенно не собирался. И ты мне не раб. Будем считать, что я дал тебе денег взаймы, чтобы ты мог заплатить за себя… Я знаю, что тебе нельзя — но будем считать, что, как будто, можно, хорошо? Я поговорю с Государыней — надеюсь, что тебя помилуют. Всё устроится. Всё пройдёт.

Мало-помалу Ри-Ё успокаивается — и начинает действовать земная анестезия. Он постепенно

погружается в нервную полудрёму, всхлипывает, дёргается от шорохов, но дышит всё ровнее. Я шугаю старух — в конце концов, я отдал достаточно денег, чтобы нас некоторое время не трогали.

Ри-Ё удаётся подремать минут сорок и, я надеюсь, хоть отчасти восстановиться, перед тем, как в занавеску из шариков просовывается голова выездного лакея Ар-Неля.

— Уважаемый Господин Э-Тк, — говорит он мне благоговейно, — Господин Ча прислал свой экипаж для вас и чистое бельё для вашей рабыни.

Ри-Ё с трудом разлепляет веки. Я улыбаюсь лакею.

— Твой Господин предусмотрителен и мил, как всегда… Ри-Ё, давай попробуем надеть на тебя рубашку… осторожно, чтобы шов не разошёлся.

Кажется, местные обитатели изрядно удивились, видя, что моё приобретение покинуло этот кров, уйдя своими ногами.

* * *

Ра наблюдала за чужаками, стоя на открытой террасе.

Рассматривать людей в упор было бы чрезвычайно невежливо, но террасу окружали широкие плоские каменные чаши с кустами хин-г — спрятавшись за их мохнатыми ветвями, голубовато-седыми от холода, легко сделать вид, что беседуешь с придворными дамами. Дамы — Сестричка Лью и Госпожа Ит-Ор — усердно создавали видимость светской беседы, обсуждая тонкие оттенки зимнего неба.

Но их тоже меньше всего занимала игра красок на солнечном небосводе Предвесенней Луны. Они, как и их Государыня, впервые видели чужих.

Кавалькада въехала в Дворцовый Сад по главной аллее. Впереди, на необрезанных вороных жеребцах, косматых и приземистых, в проклёпанной шипами сбруе, ехали послы, молодой и постарше, тоже чёрные и косматые в своих шубах из козьих шкур — длинная шерсть торчит и свисает прядями — и в высоких тяжёлых сапогах, упёртых в жутковатого вида кованые стремена с заостренным краем… Тёмные лица послов выражали одновременно безразличие и неприязнь; Ра перевела для себя эту мину как: "Здесь противно, но меня это не касается". Послы стригли свои чёрные, масляно блестящие волосы коротко, как плебеи — даже ещё короче; когда они проехали мимо, Сестричка Лью хихикнула и шепнула: "Они хотят показать, что готовы слушать, открывая уши — но для пущей убедительности им надо было бы закрыть лица!" Ра кивнула: послы выглядели так, будто готовились сражаться, а не беседовать. Их кривые мечи без крестовин казались орудием убийства, слабо подходящим для поединков с возлюбленными и друзьями.

Свита послов вполне соответствовала своим господам. Шестеро угрюмых бойцов в надраенных кирасах, сияющих из-под широких полушубков, обшаривали Дворцовый Сад взглядами, как поле боя. Ра поразило впечатление не рассуждающей грубой силы, которое они производили — может, якобы бесстрастными лицами цвета обожжённой глины, может, манерой смотреть на мир, словно прицеливаясь в него из мушкета. Ра успела наглядеться на профессиональных военных при дворе, но солдаты Кши-На никогда не казались ей непредсказуемой стихией, наделённой волей без разума.

Кроме бойцов-телохранителей, послов сопровождали трое очень странных людей. Тощий лысый старик с жёлчным лицом и мешками под глазами, проезжая мимо, взглянул на террасу с настоящей ненавистью, которую даже не пытался скрыть. Рядом с ним ехал флегматичный толстяк с плоской, жирно лоснящейся физиономией, грузный в мохнатой шубе и кожаном колпаке, как куль с мукой; Ра решила, что он напоминает Всегда-Господина или ещё хуже. Третий и последний был странное существо, укутанное поверх полушубка в какие-то шерстяные тёмные тряпки с головой — из-под тряпок --">