Андрей Алексеевич Бадин - Сборник "Лабиринт смерти"

демонические искорки, — находится глубоко внизу, в скале, под замком, а выход здесь, — он опять указал рукой в ту же сторону. — Мы будем ждать вас. Да, хочу представить арбитра нашего шоу, Майкла Шелтона, — он кивком пригласил дядю Сергея. Тот бодро вскочил с кресла и быстро прошел к возвышению пульта, запрыгнул на него и встал рядом с Джоном Кингом.

Питер взял пластину-чек, достал личный магнитный штамп, провел им возле чека и передал его Джону, который сделал то же самое своим штампом и вставил в дисковод компьютера. Все увидели проецируемое изображение миллиардного чека. В сердце у каждого грезилась смутная надежда, что он может стать его обладателем.

— Есть ли желающие отказаться? — иронически спросил Джон Кинг.

Молчание. Таких не нашлось.

— Наше шоу транслируется по международной телесети, и поэтому мне бы хотелось представить вас. Для истории. — Кинг улыбнулся, достал список и начал зачитывать. Автоматические телекамеры, находящиеся и «Гранд-зале», стали поворачиваться в сторону встающих претендентов, крупное изображение передавалось на большой экран, и можно было разглядеть даже выражение глаз каждого из них.

— А вот теперь слушай. — Это Майкл вернулся, сел рядом и, перегнувшись через подлокотник своего кресла, приблизился вплотную к уху Сергея, и стал нашептывать информацию относительно его соперников. В руках он держал А-генератор с многочисленными мерцающими лампочками. Участники шоу вставали с кресел, поднимали руки, что-то выкрикивали, кланялись — в общем, кто как. А дядя Майкл нашептывал: «Это все мелкие сошки, так, мухи, хотя и они могут попортить нервы. Несмотря на то, что они считаются самими сильными, ловкими, хитрыми в своих странах — это все шушера, у них кишка тонка».

Сергей отметил, что когда представляли американку Мари Джонсон, ту самую, в красивых сапожках, дядя даже глазом не моргнул.

— Теперь смотри, бельгиец, Жан-Жак Эмирсон, очень опасен, самый свирепый человек в Европе.

Из кресла нехотя поднялся «мальчик» лет тридцати, ростом два метра и весом примерно сто сорок килограммов, с огромными ручищами, огромными ножищами, здоровенной грудью, спиной и широченными плечами. Он был похож на каменную глыбу. Прямые русые волосы свисали до плеч. Такие же свисающие до подбородка густые усы придавали голове какие-то угловатые формы. Он надменно взглянул в никуда, кивнул и так же нехотя сел.

Сергей изумился необычайной мощи его фигуры; очевидно, тренирован, силен, но, наверное, не хватает быстроты и выносливости из-за огромного веса… Дядя толкнул его в бок — вставай, представляют тебя. Сергей легко, пружинисто встал, выпрямился, кивнул и так же быстро сел.

— Вот еще один, китаец, Ян Чжу. Он у них сильнейший цигунист, кун-фу, мастер, головой стены прошибает. Очень опасен, хитер, силен, ловок, а на вид и не подумаешь.

Да, этот Ян Чжу был среднего роста, коренаст, мускулист, упругий, на вид лет тридцать пять. Взгляд спокойный, уверенный. Он плавно встал, поклонился, так же плавно сел, с прямой спиной, как будто проглотил кол, скрестил пальцы рук и, положив их па живот, замер.

— А этот ниндзя, японец, Тони Отоши, — Майкл указал влево на парня в синем кимоно. Тот резко встал, поклонился в две стороны и сел.

— А вот самые грозные соперники, оба американцы: Джек Дюк и Билли Скотт. Дюк — американский футбол, рост под два метра, гора накаченных мышц. Его привезли сюда из тюрьмы, где отбывает срок восемь месяцев за драку. Избил в кабаке двадцать четыре человека, и его взяли. У тех тяжелые увечья и все такое, ну, в общем, смотри сам, — хмыкнул дядя. Сергей смотрел на Джека, на его добродушное лицо в шрамах, на приятную улыбку и застенчивый, немного смущенный взгляд, и как-то не верилось, что этот парень может кого-то обидеть. Его черный друг Билли был чуть выше ростом и тяжелее килограмм на пятнадцать. Чемпион мира в фулконтактном каратэ и реслинге. Огромная тренированная машина железных непробиваемых мышц. Он выпятил вперед нижнюю челюсть и, крикнув: «Миллиард будет мой!» — снова развалился в кресле, перемалывая белозубым ртом ароматную жвачку. Сэр Джон назвал еще имена, но дядя больше не комментировал.

— Ну что, господа? Отдохнем несколько часов, или сразу приступим к состязанию?

— Сразу, сразу! Нечего ждать! Нечего тянуть! — послышались возгласы со всех сторон.

— Господа, — подождав, пока все утихнет, заговорил Питер, — В лабиринте вас будут --">