В С Железнов - Р.А.Ц.

021 каждый в УРе знал, что именно он несет тот генератор и антенну, что сейчас отправят их выполнять волю Императора в неведомое далеко.

— Готовность номер один! — четко пронеслось по динамикам всего комплекса циркулярное сообщение. Каждый человек непроизвольно подобрался на своем боевом посту, ожидая скорой встряски Перехода.

На 'Борее-021' зажглись огни. По обоим бортам пробежали цепочки белых вспышек, стянувшись к хвосту, затем медленно налилась свечением наспинная антенна, отбирая все больше мощности от реактора. Заплясали, затанцевали по ней извивы разрядов, окутывая весь самолет призрачным маревом, капли его словно нехотя, отрывались и вереницей тающих облачков тянулись вслед пролетающему гиганту, вскоре истаивая в небесной сини. Мгновенными просверками лазерных трасс выстрелила полусфера в брюхе самолета, привязываясь к точным опорным маякам УРа, и, наконец, вспыхнул сигнальный прожектор, оповещая о начале Перехода.

Операторы в зале, хоть и находились глубоко под землей, дружно пригнули головы.

— Переход!

Свечение на антенне 'Борея' словно бы стянулось в точку где-то в глубине конструкции, а затем мгновенно расширилось во все стороны, словно бы выпрыгивая из главного экрана прямо сюда, в зал. По телу каждого прокатилась волна странных, необычных ощущений. Это было… неописуемо. Как 'зубные боли во всем теле', как красно-синий запах фиалок, как водопады ледяной свежести, как туманная зыбь в лучах двух далеких солнц… Нет, никто не мог внятно описать то, что он чувствовал. В конце концов, человек не может толком описать даже оргазм, не говоря уже о воздействии явлений фундаментальной физики. В итоге, все приняли выражение маленького, экспрессивного, как итальянец, начальника БЧ-6 Иванцова: 'Это дыхание чуждых пространств! Это маленькая смерть!' Но всем нравилось. Люди стремились прочувствовать Переход снова и снова.

Моргнули обзорные изображения на экранах, прошел миг замешательства, и в центральном зале боевого управления вновь закипела работа. Лишь исчез с радаров 'Борей', словно его и не было никогда, лишь сила тяжести чуть слабее тянула к земле, да камеры периметра показывали совсем, совсем иную картинку, чем секундой ранее. Селигерский УР в полном составе, со всей вверенной техникой и имуществом очутился в Неведомом. Огромный круг укрепленного района словно ножом обрезало по периметру, а далее начинались иные земли, над которыми ярко светило чужое солнце.

Работы было немерено, и вся, как всегда, авральная. Замеры всего и вся, тестирование, перерасчеты, проверки и перепроверки. Да мало ли ее у военного человека? Но все началось со спокойного голоса командира РАЦ.

— Осмотреться в отсеках!

Минутное молчание, потом разноголосая дробь докладов. Суммирующий рапорт командира РАЦ полковника Горченко начальнику Селигерского УР генералу Горчакову, находящемуся здесь же, в ЦБУ:

— Господин генерал-лейтенант, Переход произведен успешно, комплекс функционирует исправно, неполадки и аварии отсутствуют!

Генерал Горчаков, сухой морщинистый старик с безупречной выправкой военного аристократа в — дцатом поколении, улыбнулся одними глазами, принимая рапорт молодого агрессивного полковника.

— Вольно, Иван Терентьевич.

Это тоже была традиция. ЦБУ, наряду со столовой, госпиталем и полем боя, считался местом без условностей. Здесь не отдавали честь, не тянулись в струнку при виде начальства, а продолжали заниматься своим делом — за исключением единственного официального рапорта непосредственно по Переходу. Своим обращением по имени-отчеству старший начальник возвращал экипаж к обычной деловой атмосфере.

Горчаков вскрыл опечатанный пакет и извлек несколько тяжелых листов. Боевые приказы, отдаваемые заранее, доводились по-старинке, простым текстом, чтобы их можно было прочесть — и выполнить, — в любых условиях. Специальный материал, из которого изготавливались листы, не горел, не рвался, был химически инертен и невероятно прочен. Если повреждался боевой приказ, с большой долей вероятности тот, кто должен был его выполнять, был уже мертв.

— Внимание, говорит Горчаков. Господа, поздравляю с благополучным прибытием!

Люди во всем УРе облегченно вздохнули. Они добрались. И никто не обрушился на них сразу по Переходу, не нанес ракетно-ядерный — и такое бывало, — они не растворились в пустоте небытия, не провалились в центр планеты и не очутились в --">