Коллектив авторов , Сергей Владимирович Чекмаев - Русские против пришельцев. Земля горит под ногами! (сборник)

мы обнаружили неожиданно – все тот же Теплотрасса отошел отлить и вернулся весьма впечатленным. От самолета практически ничего не осталось – фронтовой бомбардировщик превратился в искореженные куски металла, разбросанные вокруг воронки. Среди всего этого дико выглядели практически целая шестиствольная двадцатитрехмиллиметровая пушка и болтающийся на вершинах деревьев тормозной парашют.

– Катапультировались, наверно, – озвучил Бомж ответ на никем не высказанный вопрос о судьбе пилота и штурмана.

Тратить время на осмотр воронки мы не стали, у нас, в конце концов, было другое задание.

А еще через полчаса мы нашли летчика.

Летчик лежал в «зеленке», и дела его были плохи. Я поискал глазами пилотское кресло, в котором он должен был, по идее, катапультироваться, но не нашел. Тем временем Объедок, который помимо прочего исполнял обязанности медика, осмотрел летчика и сказал:

– Не жилец.

– Вколи ему омнопон, – велел Бомж. – Может, что-то полезное успеет сказать, да и помирать легче.

Объедок пожал плечами и вколол в бедро штурмана шприц-тюбик.

Летчик пришел в сознание через пару минут и, обведя нас глазами с кроваво-красным белком, пробормотал:

– Что за часть?..

– Разведчики, – не стал вдаваться в подробности Бомж.

– А… Курить дайте…

Сифон подкурил и сунул в рот летчику «Парламент». Тот затянулся, одобрительно кивнул и сказал:

– Мужики, как вообще обстановка?

– Мы вторую неделю без связи, – не стал обманывать покойника Бомж. – Ни хрена не знаем сами.

– Вторую неделю?! – удивился летчик. – Партизаны, мать вашу… И что, не слышали, что творится? Тарелки эти сраные…

– Какие тарелки?

– Летучие. Летающие.

Мы переглянулись.

– Думаете, брежу? – усмехнулся летчик. – Самые настоящие. Третий день уже. Москве звиздец. Питеру звиздец. Это я про нас, остальным тоже звиздец. Америке в том числе. Хоть в чем-то польза.

– Слушай, э-э…

– Капитан Гатоев, – учтиво сказал летчик.

Осетин, что ли? То-то мне показалось сразу, что нерусский… Хотя какая разница.

– Слушай, капитан… – Бомж внимательно посмотрел ему в глаза. – Ты не бредишь, честно?

– Братан, нас капля сбила. Штурман сразу насмерть, я катапультировался, что-то с ремнями, вот сдыхаю, – серьезно сказал капитан Гатоев. – А капля – это знаешь что? Капля – это ихний истребитель. Капля и есть, размером с «сушку» нашу, но скорость раза в два больше, а маневренность… Короче, ни хрена у нас нет маневренности в сравнении с каплей. Она может сразу на месте застывать. И бьет чем-то вроде автоматических пушек, только калибр там не в пример нашему, и скорострельность тоже.

Гатоев затянулся, закашлялся, отбросил окурок сигареты.

– Я не знаю, откуда это все, – продолжил он. – Может, с другой планеты. Может, из ада. Главное, что они против нас.

Он заморгал, хотел еще что-то добавить, изо рта пошла кровь. Глаза закатились.

– Готов, – констатировал Объедок довольно очевидный факт.

Мы снова переглянулись, а Шахмарданов что-то пробормотал по-арабски. Проводник Джабир закивал.

– Переведи, что ли, – беззлобно попросил Бомж.

«Генерал» охотно перевел:

– Только Аллаху одному принадлежит все, что в небесах и на земле. Он сотворил все сущее и над всем сущим властен, чтобы наказать заблудших, творивших зло, за их злодеяния и дать наилучшую награду тем, которые следуют по прямому пути и творят благие деяния, которые избегают тяжких грехов и мерзких прегрешений, навлекающих мучительную кару.

– Да на здоровье, – только и сказал в ответ Бомж. – Кто ж против?

К деревеньке мы выбрались рано утром, переночевав в заросшем овражке. Да какой там переночевав – пересидев. Передремав кое-как…

Слова капитана Гатоева всерьез никто не воспринял. И не такое слышали от умирающих, у них свой мир, свои понятия, нам недоступные. И дай бог, чтоб никогда не стали доступные. Помню, лейтенант Мережко все ангелов видел. Причем похожих на кого-то: на Тину Канделаки, на Верку Брежневу, на Семенович… Вокруг типа стояли, что-то ласковое говорили. С тем и умер, никто разубеждать не стал. Да мало ли кто чего видит или скажет перед смертью.

А деревенька нам была нужна как хлеб и вода, потому что именно здесь мы должны были передать Бадави Шахмарданова более, так сказать, компетентным товарищам. По всем данным, в деревне противника не имелось, об этом и проводник Джабир говорил. На всякий случай Бомж все же решил нарушить радиомолчание и вызвать Магнолию – --">