Александр Сергеевич Конторович - Кардинал в серой шинели

поджимает губы.

— Да… тот, кто это придумал… явно не относился к образцам трудолюбия.

— Это вы, ваше преосвященство, еще и других таких пословиц не слыхивали! Представляю себе, как бы вы охарактеризовали тогда тот мир, откуда я к вам попал!

— Уж лучше и не пробовать, — соглашается епископ. — Проводишь старика?

— Охотно, ваше преосвященство. Что хотите посмотреть?

— Ну… в тот подвал я сейчас не пойду. Стар я… так сразу на это решиться трудно. Мне надо укрепить свою душу и сердце. А вот поговорить с тобой, сын мой, хотелось давно.

Повелительным жестом он останавливает прочих встречающих, и мы с ним вдвоем неторопливо идем по двору замка.

— Расскажи о себе, — говорит епископ. — Разумеется, я читал то, что мне присылали. Но одно дело — читать чьи-то отчеты и совсем другое — говорить с живым человеком.

— Что же вы хотите обо мне услышать, ваше преосвященство?

— Но ведь ты не упал с небес сразу таким, каким я тебя вижу? Где-то же родился, жил, что-то при этом делал?

— Хм… ну да, это так. Но в моей жизни нет ничего особенного… Служил в армии, воевал, потом ловил убийц и воров… Обычная жизнь.

— Ткни пальцем в любого здешнего крестьянина и убедишься, что он и за всю свою жизнь не только не испытал ничего похожего, но о большинстве таких вещей даже и не слыхивал! Говори, я тебя слушаю…

Свита епископа и все встречающие их лица уже давно ушли в замок. А мы с ним все еще прохаживались по двору. Даже на стену поднялись. Тут уже старик присел на лавку, все-таки возраст давал себя знать. По моему знаку часовой сбегал на кухню и притащил оттуда баклагу с квасом. Опробовав его, Гройнен удовлетворенно кивает — понравилось!

— …ну вот, как-то так все и происходило… — заканчиваю я, наконец, свое повествование. — Утомил я вас такими подробностями, святой отец?

— Не скажи! — неожиданно живо возражает он. — Твоя жизнь… знаешь, это только на первый взгляд неинтересно! Тебе неинтересно, ибо ты ее прожил. А вот для меня, для всех нас! Тут много чего можно полезного понять. Не принципы устройства каких либо машин и механизмов, это хоть и важно, но далеко не самое главное. Вот то, как вы жили… и почему именно так, а не иначе? Тут есть над чем подумать… Многое из того, что ты рассказал, я принять не могу! Даже и мысленно!

— Ну, ваше преосвященство, я тоже здесь не всему был рад!

— Например? — Он вопросительно наклоняет голову набок.

— Да хоть эти ваши порядки относительно розыска преступников! Думаете, приятно сидеть в камере, сознавая то, что ты сидишь тут абсолютно несправедливо?

— Согласен с тобой, неприятно. И очень тяжело.

— Ну, можно подумать, вам самому так приходилось отсиживать!

— Приходилось.

— Да ну?!

— Пять лет.

— Э-э-э…

— Дед нынешнего короля заточил меня в крепость. Официальная причина — участие в заговоре против короны. Твои же Коты меня туда и привезли.

— И Церковь смолчала?!

— Я был тогда молодым человеком. Наследником древнего рода. И позволял себе многие высказывания, которые не нравились королевским чиновникам. Хотя, по правде сказать, заговора не было. Были глупые речи молодых сорванцов, ненужная бравада и фанфаронство… А тогдашний король был жестким и бескомпромиссным властителем. Вот нас всех и упрятали… на некоторое время. Кому-то хватило года.

— А вам?

— Видимо, меня сочли слишком упрямым… Тогда я и пришел к своему служению. Многое осознал и понял…

— И простили своего обидчика?

— Я короновал его внука, теперешнего короля.

— Однако! — чешу затылок. — Вот уж не ожидал! Мне бы ваше терпение… А то вот рублю сплеча, даже и не задумываясь. Наверное, как-то иначе можно…

— Можно. Только надо понимать, когда и как именно.

— И вы понимаете?

— Увы… — разводит руками епископ. — Тоже далеко не всегда.

— Но как же вот так вышло, что вы стали епископом? Я-то думал, что к этому надо всю жизнь идти.

— Так я и сейчас на месте не стою. Учиться, сын мой, никогда не поздно.

— Блин, но не сидя же пять лет в тюряге! Наверное, как-то иначе можно?

— У всех по-разному. Каждый из нас приходит к служению по-своему. Больше половины наших епископов пришли в Церковь уже вполне сложившимися личностями. Да взять хотя бы и молодого барона Ройгена!

— Кого?

— Епископа Эрлиха. Он пришел в Церковь с военной службы. Тогда он был капитаном, причем одним из самых молодых! Мало кому удавалось продвинуться по --">