Александр Косарев - Тайна императорской канцелярии

не считать юной парочки, топчущейся у парапета небольшого прудика метрах в восьмидесяти от меня. Со всех ног я бросился к ним.

– Молодые люди, – во весь голос закричал я, подбегая к пруду, – у вас есть мобильный телефон? Человеку стало плохо, надо срочно «скорую помощь» вызвать!

Реакция молодых людей была диаметрально противоположной. Если парень посмотрел на меня крайне неприязненно и даже враждебно, то девушка, наоборот, проявила живейшее участие к судьбе пострадавшего.

– У меня телефона нет, – отстранилась она от крайне недовольного моим появлением парня, – но, кажется, у моей подруги он есть. Женя, Галина, – позвала она, поворачиваясь в сторону густо заросшей туей рощицы, – идите

скорее сюда!

Минуло несколько секунд, показавшихся мне минутами, и из зарослей вынырнула еще одна пара. Светловолосая девушка помахала нам рукой и демонстративно приложила ладонь к уху, как бы показывая, что внимательно слушает.

– Ты случайно мобильник с собой не захватила? – воскликнула первая девушка. – А то здесь человек умирает!

Через минуту я уже прикладывал «трубку» к уху.

– Оператор Белякова слушает, – прозвучал оттуда усталый женский голос.

– На главной аллее Ботанического сада в беседке лежит пожилой мужчина, -затараторил я. – Кажется, у него сердечный приступ.

– Фамилия, – безжизненным голосом отозвалась моя

собеседница.

– Откуда я знаю его фамилию? – искренне удивился я. – Он мне не представлялся.

– Ваша фамилия! – с ядовитым сарказмом прозвучало в трубке.

Я представился.

– Ботанический сад, какой имеется в виду? – не унималась телефонистка.

– То есть как, – удивился я, – разве в Москве он не

один?

– Их два, – услышал я в ответ. – Один около станции метро «Проспект Мира», а другой примыкает к Алтуфьевскому шоссе.

– Вот тот, который у Алтушки, – уточнил я. – В самом конце центральной аллеи, той, что тянется от главного входа.

– Пока расстегните больному ворот и, если есть возможность, дайте что-нибудь попить, – посоветовала на прощание оператор и повесила трубку.

Теперь в беседку, где лежал неизвестный, мы направились уже впятером. Глаза у мужчины были все так же закрыты, но по издаваемым им свистящим звукам было понятно, что он еще жив. Девушки тут же принялись хлопотать вокруг него, расстегивая на груди рубашку и подкладывая ему под голову свои сумочки. Мы же с молодыми людьми остались снаружи, и они тут же вытащили сигареты.

– Все курите? – немедленно подначил я их. – Значит, скоро вот так же и грохнетесь на улице, и тоже будете зависеть от доброй воли посторонних людей.

– Это от сигареты, что ли? – недоверчивым баском отозвался один из парней.

– Не от сигареты, а от сигарет, – поправил я его. – А вы что думали, Минздрав вас просто так предупреждает? Нет, не просто. Никотин ведь не что иное, как нервно-паралитический яд, и рано или поздно он свое парализующее действие оказывает.

За душеспасительной беседой довольно быстро подкатила и газель «скорой помощи». Кроме водителя в ней сидела лишь молоденькая девушка, которая явно стеснялась своей самостоятельности и, похоже, была не слишком готова оказать бедняге помощь прямо на месте. Так что мы помогли ей погрузить пациента в кузов, после чего красно-белая машина неторопливо поехала в обратную сторону. Молодые пары быстренько ретировались, а я чуть задержался, поскольку в толкотне при погрузке у меня развязался шнурок и требовалось его поправить. Уже заканчивая эту краткую процедуру, я краем глаза заметил нечто прямоугольно-коричневое, высовывающееся из-за края деревянного чурбачка, на котором была укреплена одна из лавок. Протянув руку, я через секунду извлек сильно потертый портфель из дешевого кожзаменителя. Он не сказать, чтобы был очень тяжел, но в нем явно что-то лежало.

«Не наш ли бедолага его обронил?» – мигом подумалось мне. Ну да, конечно! Проходил мимо беседки и почувствовал недомогание. Вошел, сделал два шага вперед и тут же упал на правую скамейку. И если свой портфель он при этом держал в правой же руке, то как раз тот и должен был угодить прямо сюда, за лавку.

Замок портфеля не был заперт на ключ и легко поддался моим усилиям. Интерес мой к содержимому кожаного вместилища был чисто номинальный. По одному его внешнему виду было понятно, что никаких особых ценностей в нем никогда не было и быть не могло. Однако там вполне могли оказаться какие-нибудь справки или документы, по которым удалось бы --">