Николас Александр - Трофей

смертоносный взмах топора, но при этом вновь отлетел в сторону и, растянувшись, приземлился лицом в грязь. Заставив себя встать, Леандр выплюнул разбитым ртом окровавленные зубы и осколки сломанной челюсти. Земля содрогнулась, знаменуя приближение орочьего военачальника, и громадная тень заслонила солнце над штурмовиком. Подняв силовой меч, трибун понял, что держит обломок клинка, расколотого последним ударом чудовища. Протянув огромную лапу, Угскрага вцепился когтями в грудь бойца и, схватив Леандра за панцирную броню, поднял перед собой, словно детскую игрушку. Болтаясь в воздухе, трибун сумел на мгновение уловить очертания цели миссии — гниющей головы генерала Романа Словацки, по-прежнему насаженной на шип над правым плечом военачальника. Острие пики, пробившее расшитую золотом пилотку, торчало над ней, словно жуткая шпилька.

А затем поле зрения штурмовика заполнила громадная, облаченная в шлем башка Угскраги. Волна гнилостной вони из пасти, напоминавшей зев пещеры, обрушилась на обоняние Леандра, несмотря на сломанный и кровоточащий нос бойца. Трибуна охватила дурнота, ошеломляющая боль от смертельных внутренних повреждений не давала сосредоточиться. Тем не менее, Леандр пытался не отводить взгляда от впившихся в него красных глаз орка. В следующую секунду буркала зеленокожего расширились от удивления, и, посмотрев вниз, военачальник увидел в собственной подмышке боевой нож штурмовика — трибун использовал свое последнее оружие.

Угскрага взвыл, но не от боли, а от смеха. Плечи чудовища содрогались, и тело Леандра тряслось в громадном кулаке, словно марионетка. Последние силы покидали штурмовика, он совершенно не чувствовал левую сторону тела и едва мог дышать покалеченной грудью. Бросая последний вызов врагу, трибун откинулся назад и тут же харкнул кровью в морду зеленокожего. Проморгавшись, Угскрага поднял вторую когтистую лапу и с победным рыком оторвал голову Леандра, обливаясь кровью бойца.

Командующий Лестер с мрачным выражением лица направлялся в апотекариум, и за ним поспевал адъютант Бейл, пытавшийся одновременно читать текст с инфопланшета и не отставать от старшего офицера.

— Сэр, губернатор Пилат требует немедленного доклада о статусе генерала Словацки. Он заявляет, что, если не услышит отчета в течение часа, то спустится сюда и переговорит с вами лично.

— Передайте губернатору, что, в связи с докладами о беспорядках среди местного населения, любое неавторизованное лицо, приблизившееся к командному бункеру, будет застрелено на месте. Ему рекомендуется оставаться в безопасном укрытии за стенами дворца.

— Мне не известно ни про какие доклады о беспорядках… — начал Бейл.

— Так напиши их, идиот, и отправь в губернаторский дворец, — отрезал Юлий, не пытаясь скрыть гнев. — Если Пилат сунет нос в мой командный бункер, я его лично пристрелю.

По лицу Лестера адъютант понял, что полковник не преувеличивает.

— Так, теперь этот раненый, — голос командующего снова звучал по-деловому, он шагал вперед, не обращая внимания на испуганных медикае. — Что нам известно?

— Его подобрали на основной точке, сэр. То немногое, что осталось, точнее — зону высадки охватил огонь во время провала эвакуации.

Толкнув двери в операционную, Лестер направился прямо к столу, на котором лежал раненый. Медперсонал апотекариума расступился, заметив приближающегося командующего, и Юлий увидел на стерильной поверхности нечто, напоминающее обугленную мумию. Из тела пациента тут и там торчали трубки, по которым в организм поступали коктейли лекарств и болеутоляющих. Врачи не надеялись спасти раненого, они поддерживали жизнь в том, кого собирались сразу избавить от мук, лишь по требованию Лестера, желавшего получить информацию из первых уст.

Встав подле стола, полковник посмотрел на обгорелые останки того, что когда-то было высоким, атлетичным человеческим телом. Он с трудом мог поверить, что боец всё ещё жив, большая часть мышц просто сгорела, наружу выступали обугленные кости и обожженные внутренние органы. Запах паленой плоти оказался настолько кошмарным, что Бейл, который уловил только первые «нотки», немедленно отвернулся, сдерживая рвоту. Лишенные век глаза штурмовика смотрели вверх, на лампы апотекариона, из-под сгоревших вместе со всей остальной кожей губ выступали почерневшие зубы, оскаленные в улыбке черепа.

— Рядовой, это командующий Лестер. --">