Владислав Валерьевич Выставной - Кремль 2222. Киев

на короткие, непредсказуемые рывки, выдавала в ней природного убийцу. Плоский лоснящийся панцирь не меньше метра в поперечнике и загнутый кверху сегментарный раздвоенный хвост с двумя острыми жалами. Здоровенные щелкающие клешни перед крохотной головой и омерзительные, мохнатые паучьи ноги – кошмарный гибрид гигантского паука и скорпиона. Их так и прозвали – скорпы. Безжалостные жнецы смерти.

Назар осенил себя священным знаком, пролепетал молитву. И лишь после этого вспомнил об оружии.

Дальше сработал рефлекс. Назар резко ушел в сторону, отмахнувшись тяжелым штуцером, как противовесом. И только после понял, что заставило его это сделать: подсознательное ощущение того, что показавшаяся тварь всего лишь отвлекала внимание. Мимо, едва не сбив его с ног, плюясь ядом, пронеслась вторая – хотела небось наброситься со спины. Однако не вышло, и изогнутый хвост с двумя жалами, промазав, хлестнул по бетону. Промах взбесил чудовище. Гигантское членистоногое развернулось мгновенно, прыжком, – и над головой послушника взвился сегментарный хвост.

Две пули, выпущенные в промежуток между клешнями, охладили пыл мутанта. Дернувшись в сторону, существо наткнулось на стену и забилось в агонии. Радоваться, однако, было преждевременно: направив ствол в сторону первого мута, Назар увидел лишь облачко пыли поверх прицельной планки – тварь скрылась. И это было плохо: скорп не отстанет. Он будет преследовать его до конца и обязательно поймает на какой-нибудь ошибке.

Как уже поймали их всех – там, в ските. Один мелкий мут, проскочивший в дверь мимо проморгавшего его послушника. Минутное замешательство – и за ним второй мут, уже покрупнее. А следом – целая стая жутких монстров, не знающих боли и страха.

Тогда полегли все. Все, кроме него.

Скорпы – всего лишь предвестники настоящей беды. Дальше будет только хуже. Гонимые инстинктом, придут другие твари – все, что движется, жрет, убивает.

Задыхаясь, он бросился вперед, по узкому проходу вдоль рядов железных истуканов. Странное дело – даже бешено несясь по жуткому некрополю, он не мог не удивляться открывшемуся зрелищу.

Боевые машины застыли в движении, в разных позах, как в кадре древней кинохроники. Какая-то сила застигла их в момент начала движения – все эти разнообразные квазиживые механизмы, готовые ринуться в бой. Здесь были гиганты – некогда укутанные в силовые поля, напичканные ракетами и электромагнитными пушками. Среднеразмерные ударные машины, напоминавшие доисторических ящеров. И бесчисленное количество уродливых машин поменьше – атакующих, вспомогательных, инженерных. Все это должно было ринуться на город, сметая все на своем пути.

Говорят, этот город не был целью Армады. Железный кулак должен был пройти сквозь него, как сквозь масло, чтобы ударить своего подлинного противника. Противник оказался хитрее, обездвижив Армаду без единого выстрела. Но Предсказатель поведал: это не конец битвы, а всего лишь отсрочка. Город не испил до дна положенную ему чашу, не усвоил посланный небом урок: в большой войне нельзя выжить, не выбрав верную сторону, – не поддерживая никого, будешь растоптан всеми…

Понятно, почему послушникам запрещено приближаться к Железной Армаде. Страшное зрелище способно ввести во искушение неопытные души. Он сам испытывал сейчас трепет перед железными чудовищами, чувствуя ничтожность человеческого существа перед силами ада. Умом он понимал, что это – всего лишь мертвые биороботы, зловещие памятники Последней Войны. Но сердце билось в страхе, и ничего с этим уже не поделать.

Вот уже двести лет Армада смотрит на город своими мертвыми глазами со стороны заката. С той стороны, откуда раз за разом накатывается на город беда. Кажется, что даже мертвый враг продолжает свою бесконечную войну с немногими уцелевшими людьми.

Страшно подумать, что стало бы с городом, ворвись эти монстры на его улицы. Считается, что Армаду остановила боевая молитва Отцов-настоятелей. В это принято верить, потому что только вера все еще помогает держаться, цементирует боевое братство. Но теперь, глядя на железную армию изнутри, Назар не мог избавиться от простой и чрезвычайно крамольной мысли: отцам не под силу было победить эту мощь. Как не под силу остановить новую угрозу, идущую вслед за этой армией мертвых.

И это было страшно, потому что подрывало веру.

Сомнения начались не сегодня. Они разъедали мозг, грозя вырваться наружу. Это опасно – Отцы не --">