Григорий Елисеев - Воды Рубикона

остова военному в доповском камуфляже. Павел убрал палец со спускового крючка и позволил телу в спортивном костюме упасть.

– Попался, – объявил он, убирая парализатор в кобуру на бедре.

Сбросив с плеча автомат, Роман соскочил с квадроцикла и, подбежав к лежащему на земле мародеру, вскинул оружие. Нарушитель хрипел, судорожно ловя ртом воздух. На его губах выступила пена. Подошедший Павел снял с пояса наручники.

– Ты какой заряд выставил? – осведомился Роман, стволом «Абакана» повернув голову мародера. – Средний, я надеюсь.

В ответ Павел только усмехнулся и сомкнул на запястьях задержанного металлические скобы.

– А сам как думаешь? – откликнулся он, поднял нарушителя и устроил его на седле своего квадроцикла.

Роман, опустив автомат, посмотрел на брата.

– Думаю, что мне не нравится то, что наша работа превратилась для тебя в развлечение, – наконец сообщил он. – Я иногда тебя просто не узнаю.

– Да ладно тебе, старший! – отмахнулся Павел, садясь в седло. – Нормальные люди все равно сюда не полезут. Так что если и ловить их будут ненормальные, особой беды не будет. Кроме того, это единственное, что вносит хоть какое-то разнообразие в местную рутину. Телевизора здесь нет, девушек тоже. Постоянно обыгрывать тебя в шахматы мне, знаешь ли, надоедает… Поэтому остается только одно.

Младший Нестеров рассмеялся и, повернув ключ зажигания, направил камуфлированный квадроцикл в сторону сереющей вдалеке стены Периметра. Роман долго глядел вслед брату, а затем, вздохнув, пошел к своему транспорту.

* * *

Проехав обратно через ворота лагеря, Нестеровы завели четырехколесные машины под жестяной навес, в углу которого стоял верстак и поблескивали канистры с бензином, после чего почти синхронно заглушили двигатели. Роман стащил с головы шлем и, бросив на сиденье тяжелые перчатки, вытер тыльной стороной ладони пот со лба.

Павел в этот момент вытащил из кармана мятую пачку сигарет и, достав одну зубами, щелкнул «зипповской» зажигалкой с выпуклой красной звездой на боку.

– Ого! Еще один на вашем счету, парни? – осведомился подошедший лейтенант – руководитель группы быстрого реагирования на этом участке Периметра.

Двое его подчиненных в этот момент подняли с сиденья все еще оглушенного мародера и поволокли в сторону КПЗ, где ему предстояла долгая и нудная процедура официального оформления задержания за проникновение на режимный объект.

– Ну, вы даете! – Офицер поманил рукой Павла и, подавшись вперед, прикурил от его сигареты свою. – Нарываетесь в этом месяце на премию!

– Стараемся, Сергей Петрович, – кивнул, усмехнувшись, Роман.

– Это правильно. – Лейтенант Курский хлопнул его по плечу. – Да, ребята, чуть не забыл! С вами тут хотел перетереть подполковник Василевский. Он и еще какой-то странный тип, приехавший с ним, сейчас в штабе. Я бы не стал заставлять их ждать.

– Так точно! – кивнул Роман и, махнув рукой Павлу, первым направился в сторону приземистой десятиколесной крепости передвижного штаба, ощетинившейся антеннами.

– А что за странный тип? – поинтересовался, затаптывая окурок, Павел.

– Да бог его знает, – сплюнул лейтенант. – По виду форменный гражданский. А вот как присмотришься, понимаешь – нет. Что-то с ним не так. То ли походка, то ли манера держаться. Короче, вы, как его увидите, сразу меня поймете.

Роман недоуменно пожал плечами и, поднявшись по ступенькам откидного трапа, заглянул внутрь бронетранспортера. В широком предбаннике, предназначенном для собраний офицерского состава, сидели двое. Подполковник Василевский и мужчина среднего возраста в деловом костюме и с тростью в руках расположились в широких креслах, распивая чай.

– Михаил Иванович? – Роман взял под козырек и, зайдя в помещение, встал по стойке «смирно». – Вызывали?

– А, братья Нестеровы. – Василевский махнул молодым людям рукой. – Входите, ребята, входите.

Офицер указал на свободные места напротив. Роман поймал на себе изучающий взгляд неизвестного. Мужчина, прищурившись, смотрел на него из-под узких очков, придерживая рукой в черной перчатке чашку с чаем, от которой поднимался ароматный пар. Нестеров, опускаясь в кресло, понял, о чем говорил Курский.

Незнакомец казался худым, если даже не тощим, правую ногу он не сгибал, что вкупе с тростью говорило о какой-то старой травме. Впечатление мужчина --">