Владислав Валерьевич Выставной - Кремль 2222. Кенигсберг

золотую монету – большая удача. Правда, это означало и кое-что другое: кто-то должен был эту штуку потерять. И возможно, этот некто сейчас находился поблизости – что уже заставляет невольно тянуться к оружию.

– Смотри-ка – еще! – Книжник указал на такой же золотой кружок – тоже между рельсов, правда, чуть дальше. И, вроде, за ним сверкал еще один…

Книжник дернулся было за второй монетой – но на этот раз Зигфрид ухватил его за руку.

– Не нравится мне это, – сказал воин. – Будто кто-то заманивает нас…

– Кто? – Книжник сглотнул.

– Ты правда хочешь узнать?

– Да как-то не очень.

– Вот и я – не особо.

Тем не менее, они прошли вперед еще с десяток шагов. Что-то хрустнуло под ногой семинариста. Он остановился, убрал ногу.

Кость. Возможно, крупного животного. А может, и человека. Взгляд быстро выхватил целые развалы костей, скрытые туманом по сторонам от рельсов.

– Так… – проговорил Зигфрид. – Давай-ка лучше назад отойдем, пока не поздно. Тридцать Третий! – Зигфрид вскинул руки, помахал над головой. – Три-Три! А ну тормози! Малый назад!

Бронепоезд среагировал мгновенно – заскрежетал заклинившими колесами и резко, с проворотами огромных ведущих колес, дал задний ход. Друзья неторопливо побежали в обратную сторону вслед за тяжело набиравшим ход поездом.

– Сейчас откатим немного – и положим вперед пару снарядов, – на бегу сообщил Зигфрид. – А там уже решим, что делать…

Договорить он не успел. Истошный, переходящий в ультразвук, визг ударил по ушам, и со всех к ним устремились страшные, изломанные тени. Боковым зрением семинарист заметил что-то стремительно возникшее совсем рядом, за плечом. И был сбит с ног мощным ударом.

Рывком перевернулся на спину, пытаясь нашарить отлетевший в сторону арбалет. И с ужасом увидел над собой искаженное злобой лицо. Нет, это была даже не злоба – просто лицо само по себе было воплощением какого-то кошмара. Это было настоящее кровавое месиво, сочащееся густыми багровыми каплями, брызгающими прямо в глаза оцепеневшему Книжнику. Это существо было начисто лишено кожи – и тянуло скрученные когтистые пальцы к его горлу. Кривые желтые зубы вразнобой торчали в лишенной щек пасти, и казалось, что монстр улыбается какой-то безумной улыбкой. Еще должны были быть огромные, усеянные сетью сосудов глаза – навыкате, так как лицо было лишено век. Но глаз не было – вместо них зияли черные, гноящиеся провалы.

Мокрые от крови пальцы сомкнулись на его шее – и парень заорал от ужаса и омерзения. И тут же в лицо хлынули потоки густой горячей жидкости – тварь развалилась на куски под ударами Зигфридова меча, рухнув прямо на несостоявшуюся жертву. Захлебываясь кровью монстра, Книжник попытался сбросить с себя пульсирующие в агонии части тела, но его скрутило, вырвало на рельсы чужой кровью вперемешку с давешним содержимым желудка. Происходящее было настолько омерзительно, что хотелось тошнить все больше и больше – организм словно желал избавиться от самой картины увиденного.

Но Зигфрид уже силой подымал друга на ноги, и с его клинка сползали ошметки убитой твари.

– Вставай! – прорычал он прямо в ухо товарища. – Арбалет в руки! Вперед!

Все было как в бреду. Только что сонное туманное пространство наполнилось хаотичным движением, и перед глазами возникли совершенно дикие картины.

Незнакомые безкогие и безглазые твари сыпались буквально на голову с невидимого отсюда свода. Они не падали, нет – спускались на каких-то тонких, кроваво-красных нитях, чем-то напоминавших то ли паутину, то ли пуповину. Наверное, тем, что эти пульсирующие нити выходили непосредственно из тел человекоподобных чудовищ, срастаясь с ними где-то в районе позвоночника. В другое время было бы любопытно узнать, куда ведут эти нити, устремляясь вверх, в гущу тумана.

Сейчас же хотелось только одного – бежать без оглядки, крича от ужаса, зажмурившись, чтобы навсегда вычеркнуть из памяти этот кошмар.

Но у незнакомых мутантов были на людей совсем другие планы. Десятками спускаясь на своих пульсирующих «жилах», монстры с ходу бросались в атаку на людей, стремившихся добраться до уползающей в туман платформы бронепоезда. Книжник с Зигфридом заметно отстали от него, и положение становилось критическим. Спасали опыт и реакция воина, успевавшего пока укладывать одного за другим этих тварей. Те продолжали наседать, и им совсем не требовалось зрение, чтобы --">