Рем Манулов - Шёпот Зуверфов (СИ)

бродячем цирке.

— Было непривычно, — вздохнул Оло Ван, — но согласись, зрелище получилось запоминающимся.

— Если не считать накладки в финале. Что произошло?

— Честно говоря, я не знаю, — признался Ван Дарвик, — и, пожалуй, знать не желаю.

— Ты боишься Инсара Килоди?

— Бояться — значит преклонить колени и не смотреть в глаза. На подобное я никогда не пойду. Я опасаюсь его, это да. И лишь потому, что многого не понимаю.

Оло ненадолго замолчал. Тишину разбавляла шумливость прохожих на мостовой и рокот гиропланов, направлявшихся в Трезубец.

— Но, по крайней мере, теперь я знаю, что Маятник предал меня. Я лишился дочери, советника и чуть не потерял тебя.

— Зато ты получил, что хотел — Илейю, — прошептала Магнолия и поцеловала грудь Дарвика, шею, коснулась выбритой щеки, закинула на него ногу, оказавшись сверху.

— Мало обладать властью, — говорил Оло Ван, поддаваясь ласкам Эльверс, — я собираюсь переписать историю, где Илейа предстанет могущественной и несокрушимой.

Магнолия предпочла не отвечать. Она энергично двигала бёдрами, тихо постанывала, взяла руки Ван Дарвика в свои ладони, положила их себе на грудь.

— Раньше ты так не делала. Никогда. Страстная, дикая, я тебя не узнаю. Похоже, психушка пробудила таланты, о которых я и не подозревал, — он сладострастно улыбнулся и прикрыл глаза.

— Наслаждайся, милый, — с придыханием сказала Магнолия и распласталась на теле Оло. Её таз то возвышался, то опускался, голова оказалась на плече Оло Вана. — Запомни, я всегда буду рядом. Я твоя нимфа, муза, сладкоголосая сирена. Слушай меня, слушай, и никогда не узнаешь поражения.

Они занимались сексом ещё часа три. Стемнело, и Ван Дарвик попросил Магнолию поторопиться. Они всё-таки возвращались в Трезубец. Порой Магнолия казалась рассеянной, долго стояла в ванной перед зеркалом, смотрела в отражение и словно не узнавала себя в отражении. Складывая немногочисленные пожитки, она забывала, что куда положила, порой также отстранённо рассматривала какую-нибудь расчёску или предмет нижнего белья. Ван Дарвика это слегка настораживало, но он заключил, что общая рассеянность — это последствия пребывания в Нуттглехарте. Из холла они вышли глубокой ночью. К входу тут же подъехал бронированный седан Дарвика. Они уселись в салон, и машина направилась в аэропорт Перкаса.

Неподалёку от отеля, на берегу Монастырского моря, сидели два карлика, укутанные в серые лохмотья. Прохожие шли мимо и как будто их не замечали. Солнце давно село. Смагоры мочили свои уродливые коричнево-зелёные лапы в солёной воде и что-то синхронно нашёптывали. Закончив свой речитатив, смагоры нацепили затрёпанные древние башмаки и заковыляли в сторону небольшой яхты, на которой пару дней назад прибыли в Перкас вместе с капитаном — старым, глухим морским волком, пожизненно обязанным вождю гибриоидов — и одурманенной, заворожённой Магнолией Эльверс.

Стань спутницей Хсара. Будь проводником наследника. Да поставят ваши дети миры на колени.

--">