Михаил Владимирович Баковец - Улей. Игра в кошки-мышки

сменила ботву, то сил в теле почти не осталось. Кое-как отполз подальше от края поля и вновь отрубился. На этот раз провалялся совсем недолго, судя по тому, сколько прошло по небу солнышко. Очнулся от чувства опасности: совсем рядом слышалось знакомое урчание и тяжёлые шаги нескольких существ из кошмаров.

Высокая и густая трава не позволяла их увидеть, но зато я их очень хорошо слышал. До ближайшего, было метров шесть-семь. Не валяйся я, уткнувшись лицом в землю, смог бы сквозь траву его рассмотреть.

Скорее всего, меня они не искали, просто тройка зомби решила пройти по травяной поляне в сторону города. Через пару минут я рискнул слегка повернуть голову и посмотреть вслед мёртвым тварям. Три штуки высоких голых и сильно изменившихся существа с длинными когтистыми лапами и небольшими толи горбами, толи наростами на шее под затылком, или сразу и тем и другим. Они совсем не походили на того зомбака, которого я увидел самым первым у своей машины и уж точно даже близко не имели сходства с чудовищем у заправки.

Как только они скрылись из виду, я встал на четвереньки и пополз по траве, стремясь как можно быстрее удалиться от города. Самочувствие застыло в пограничном состоянии: мне уже не становилось хуже, но и улучшений не замечал.

Через сотню метров, поляну или, скорее всего, заброшенное поле, часть которого распахали под картофель, пересекла грунтовая дорога. Там, в пыли, чётко просматривались следы колёс какого-то крупного автомобиля. Проскочил он сравнительно недавно, час, может, два назад. Иначе, едва уловимый ветерок давно бы, если и не затёр следы, то отпечатки протектора разрушил, точно.

«Живые люди или пусть даже один человек, но живой!», — обрадовался я.

Следопыт из меня был аховый, может быть кто-то другой смог бы разобрать направление, куда ушла машина, но только не я. Посчитав, что неизвестный водитель летел из города, чьи улицы заполнили живые мертвецы, я выбрал направление, в котором дорога изгибалась, удаляясь от зачумленного места.

Шёл, как и до этого: осторожно, с остановками и вертя головой на триста шестьдесят градусов. На зрение, никогда не жаловался, как и на реакцию, поэтому на каждое движение вдали реагировал одинаково: резко опускался на корточки, отползал в поле и там прятался в траве.

Как минимум один раз меня это спасло: заметил метров за двести впереди, группу странно стоящих людей, мужчин и женщин. Причём мужчины были сплошь без штанов, хотя в рубашках, а парочка даже в пиджаках. Меня они, к счастью, не увидели, но и уходить с дороги не собирались, словно, были любителями солнечных ванн на природе. Пришлось ползти с километр, обходя по дуге это страшное собрание.

В итоге оказался в березовой лесопосадке, длинной и широкой. Посчитал бы лесом, если бы не ровные ряды стволов и не просвет впереди, в сотне метров.

Здесь я впервые, увидел следы пиршества зомби.

На крошечной полянке стоял столик, сбитый из почерневших тонких досок на вкопанных березовых чурках. Рядом со столом, с одной стороны располагалась лавка из тех же тонких и старых досок, прибитых к двум пням, с трёх других, стояли широкие чурбачки. На столе оставались одноразовые тарелки, пластиковые вилки и ложки, был воткнут большой кухонный нож с блестящим толстым лезвием и удобной рукояткой из мягкой цветной резины, две полупустых бутылки с водкой, одна с красным вином, очень много объедков. И половинка огромного арбуза.

— Арбуз? — вслух произнёс я, не веря своим глазам. Я точно знал, что в нашей области до начала продаж ещё добрых две, а то и три недели. Отдыхающие привезли его с собой из тёплых краёв? Но, вроде бы, и там бахчевые ещё не поспели, а этот, аж сахарный весь. Явно с грядки сорвали не полудозрелым.

Потом я увидел бутылку с какой-то минеральной водой и жадно за неё ухватился.

Вода уже успела почти полностью выдохнуться, согреться на солнце, но показалась родниковой из-за того чувства жажды, что меня мучила.

Напившись, я выбросил пустую бутылку в сторону и только сейчас увидел две палатки — камуфлированную и сине-зелёную.

Та, что была раскрашена в три неброских цвета, была разорвана с одного края и держалась на одной дуге. Вторая, с виду казалась целой, но светлая ткань — та часть, что имела ярко-голубой оттенок — была густо залита тёмной кровью.

Здесь же лежали несколько кусков костей с ошмётками сухожилий, над которыми вились крупные зелёные мухи.

— Бу-у-э!

Тошнило меня --">