Александр Павлович Быченин - Операция «Сафари»: Разведка боем. Бои местного значения. Огонь на поражение (сборник)

– Хобби?.. – Я на секунду задумался. – Вообще в жизни своей я занимался много чем, но страсти всего две – боевые искусства и история техники, особенно военной.

– Разрешите полюбопытствовать? – По лицу подполковника невозможно было понять, всерьез он интересуется или так, разговор поддержать.

– Боевыми искусствами я с детства увлекаюсь, насмотрелся старинных азиатских фильмов. Занимался всем понемногу, от бокса до самбо, в соревнованиях участвовал. А в университете серьезно занялся ушу. Да и сейчас помимо обязательных армейских комплексов практикую помаленьку.

– Холодным оружием владеете?

– Ножевой бой в рамках армейской программы. Немного занимался шестом, ножами-бабочками и саблей-дао для показательных выступлений, но серьезной подготовки не имею.

– А второе хобби? – напомнил безопасник.

– История военной техники? Тоже практически со школьной скамьи увлекся, отец заразил. Он кандидат исторических наук, директор Самарского филиала Оружейной палаты. Занимался изысканиями в области старинного вооружения. Книг по тематике дома множество, вот я и втянулся.

– Что ж, не смею больше задерживать. – Подполковник встал и протянул руку для пожатия. – Было приятно побеседовать.

– Мне тоже, товарищ подполковник…

Все это я припомнил, пока стоял по стойке «смирно» и пожирал глазами проходящего к президиуму Калинина. Занятно, как он выражается. Ну что ж, посмотрим, чем вторая наша встреча закончится. Прибывшие тем временем заняли места за командирским столом, причем лейтенант-безопасник сразу озаботился установкой инфора.

– Здравствуйте, товарищи офицеры! – поприветствовал Борщевский присутствующих, то есть нас.

– Здражлатащплкник!!! – отозвались мы в пять луженых глоток.

– Вольно, садитесь! – Командир дивизиона дождался, когда прекратится шум в зале, и продолжил: – Товарищи офицеры! Не буду вас долго держать в неведении, приступим к делу. Для начала познакомимся. Капитан-лейтенант Тарасов!

– Я!

– Командир штурмового отряда фрегата «Отважный», прошу любить и жаловать, – ухмыльнулся мой начальник. – Присаживайтесь, капитан. Капитан Гречко!

– Я! – поднялся сидевший ближе всех русоволосый крепыш.

Возрастом уже далеко за тридцать, роста чуть ниже среднего, широкоплечий. Стальной взгляд вкупе с тяжелой челюстью. Серьезный дядечка. Чувствовалась в нем стать опасного зверя вроде медведя.

– Третий полк Пятой гвардейской дивизии Десанта, командир разведроты. Присаживайтесь. Старший лейтенант Матвеев!

– Я!

– Командир взвода артиллерийской разведки Второй отдельной самоходно-артиллерийской бригады, Пятая гвардейская дивизия.

Поднявшийся с кресла в дальнем углу брифинг-зала офицер был полной противоположностью капитана Гречко. Такой же невысокий, но сухой и жилистый, он скорее походил на подростка, чем на побитого жизнью мужика. Да и молод был – лет двадцать пять на вид, не больше. Если от капитана веяло некой кряжистостью и крестьянской основательностью, то Матвеев подвижен как ртуть и невероятно ловок, если судить по плавности и грации движений. Этакий дикий кот на охоте. Оно и понятно: артиллерийская разведка как бы не хлеще войсковой, – мотаться ребятам приходится столько и по таким местам, что поневоле высохнешь.

– Присаживайтесь, старший лейтенант. Лейтенант Котов!

– Я!

– Сотрудник спецподразделения «Вымпел» управления «Космос» СБФ.

Ага, коллега безопасников. Совсем молодой парнишка со средней во всех отношениях внешностью: средний рост, среднее телосложение, незапоминающееся лицо ярко выраженного славянского типа, русоволосый… Полевой агент. Их еще рейнджерами называют. Специально подготовлен для длительных автономных действий в условиях населенных планет. Несмотря на возраст, тот еще волкодав.

– Присаживайтесь. И наконец, мичман Алексеев.

– Я! – поднялся со своего места полноватый мужик в форме флотского техника.

– Техническая служба Флота, специалист по коммуникационным системам и системам навигации среднетоннажных кораблей. Присаживайтесь.

Мичман Алексеев заметно выбивался из нашей компании. Уже немолодой, чуть за пятьдесят, он олицетворял образ флотского или армейского старшины – основательный, неторопливый. При этом чувствовалось, что опыта ему не занимать, и если потребуется всех нас, салабонов, на место поставит. Колоритный дядечка.