Феликс Разумовский - Кудеяр. Вавилонская башня

попал как под танк. Ко всему прочему Чейз прекрасно слышал отчаянные крики Риты, звавшей его на помощь, — и соответственно выдал четвероногому агрессору по самое первое число, какое только бывает. Еще и за то, что скудоумный гвинеец посмел отвлечь его от первейшей кобелиной обязанности по защите хозяйки! Когда же поверженный мастифф с воплями, примерно переводимыми на русский язык как «Дяденька, прости засранца!..», кинулся удирать в направлении исторической родины, — Чейз, ни секунды не медля, устремился оборонять Риту от двуногих мерзавцев.

Свирепым прыжком махнул он через густые кусты…

Один из троих держал Риту сзади за локти. Второй брызгал на нее из аэрозольного баллончика чем-то фосфоресцирующим и вонючим. Третий, стоявший всех ближе, пытался дозваться своего бойца-медалиста.

Чейз, не раздумывая, устремился в атаку…

Отвлечемся еще на минуточку, любезный читатель.

Случалось ли вам когда-нибудь заглядывать в пасть более- менее серьезной собаки? Право же, если подвернется возможность, воспользуйтесь ею и загляните. Впечатления гарантируются, причем очень неслабые. Даже если вашему вниманию подвергнется всего-навсего соседский пудель, существо душевное и безобидное. А уж если даст осмотреть свою пасть, к примеру, ротвейлер.

Популярное заблуждение числит главным собачьим оружием клыки. Зря ли грозного пса мы не задумываясь называем «клыкастым»! Зря ли поэты бесконечно рифмуют «клыки» и «клинки»! И действительно, вот они торчат, четыре белых стилета. Но и раны от них — как от стилетов. Или как от гвоздей. Аккуратные, быстро заживающие (проверено автором на собственной шкуре…) узкие дырки.

Зато дальше… там, в горячей и влажной черно-розовой глубине… ближе к углам челюстей, где выгодный рычаг позволяет развить чудовищное — около тонны — усилие… Там громоздятся зубцы, хребты, целые Гималаи орудий хищного промысла, да все таких профилей и углов, до которых наша инструментальная промышленность еще не скоро дойдет.

Эти-то орудия, в отличие от эффектных клыков, мозжат и дробят в мелкую кашу все, что на них попадает. Плоть так плоть, кости так кости… У них и название какое-то тяжелое и неторопливое: «моляры». И это название, уж поверьте, совсем не случайно выглядит филологической родней словам «молот» и «молоть»…

А теперь вообразите, любезный читатель, что описанное нами сокрушительное великолепие — клыки и все прочее — несется конкретно на вас. Не приведи Боже, конечно, но все-таки вы представьте, как оно летит, разгоняемое четырьмя пудами яростно работающих мышц. А чуть повыше жутко ощеренной белизны горят, точно два красных стоп-сигнала, маленькие, пристальные и оч-чень нехорошие глазки. А если помножить все это на жуткую силищу, позволяющую выдирать куски из грузовых шин, да на скорость реакции, которая среднему человеку даже отдаленно не снилась…

Вообразили? Хорошенько вообразили?

Значит, получили отдаленное представление о том, что довелось пережить троим сатанистам, надумавшим «проучить» героиню нашего повествования.

Опытный Чейз мигом оценил ситуацию. И, пролетев мимо остолбеневшего хозяина гвинейца, занялся наиболее, с его точки зрения, опасным. Тем, который бил Риту и брызгал на нее мерзостью из шипящей банки.

Парень начал смутно подозревать: что-то шло не по плану! — и хотел обернуться, но не успел. Рыжие фонари заслонила летящая тень, сверкнуло и разверзлось нечто вроде зубчатого медвежьего капкана. На почитателя Сатаны обрушилась стремительная тяжесть, вполне сравнимая с его собственной, и он полетел кувырком, а на руке, ударившей Риту и оттого более не достойной существовать, чуть пониже плеча сомкнулся тот самый «капкан», и…

Любитель аэрозольного боди-арта^[1] не успел осознать боли. Человек — все-таки не бойцовый кобель с его толстой шкурой и привычкой мужественно выносить покусы собратьев. Люди, особенно те, что любят увлеченно причинять боль другим, сами почему-то с трудом ее принимают… Хрустнула кость, и организм попросту отключился, сломленный физиологическим ужасом.

Чейз брезгливо выплюнул обмякшее тело и обернулся ко второму, ибо тот, который держал Риту и грозил ей ножом, был тоже опасен. Тут надо сказать, что все вышеописанное заняло ничтожные доли секунды: сатанист не успел не то что повредить Рите или оставить ее и кинуться удирать — даже переменить позу.

Чейз не счел нужным прыгать. Когда у человека в руке --">