Константин Седов - Лес проснулся

пока территория не изучена — нецелесообразно. К тому же, поселение с их бабами недалеко. Они не могли далеко от него базу поставить. Нет, лейтенант Якушев, дислокацию менять не будем.

— Лейтенант Якушев? Меня все Пью зовут. Чё ты…

— Отставить! Стоим здесь. Я через часок сам в дозор пойду.

Пью все равно решил сделать по-своему. И в патруль, не спрашивая нового командира, отправил молодых. То есть нас.

Дозорное отделение в лице меня, Сереги и Алана выдвинулось в направлении низкого холма за которым начиналось болото, заросшее чем-то вроде местной осоки, чьи бледные топорщащиеся цветки тянулись над прикрытой туманом землей до горизонта.

Мы только обогнули холм, как взвод накрыло. Били из минометов с северной стороны из той части леса, которую считали непроходимой из-за тесно растущих деревьев и вековых нагромождений валежника.

Но минометы там как-то поместились.

Площадь поражения была непростительно широкой, что показывало, во-первых, правильно обращаться с техникой хунхузы так и не научились, во-вторых, что эти неумехи великолепно ориентируются в местных лесах и болотах, потому что 7ПН-ИК2, автоматически засекающие любое подозрительное движение в радиусе пяти километров, их не разглядел. И на плотность деревьев грешить было нельзя, потому что после нескольких залпов по лагерю ударили из штурмовых винтовок с края опушки, где деревья почти не росли. И сверху их не разглядели, хотя все наблюдательные системы с корабля на орбите были направлены именно сюда. То есть мы тогда так думали. Хотя про корабль позже.

Духов было больше чем нас, и они были готовы к бою, а мы нет. Оружие сложено елочкой, основная часть бойцов спали в платках. Часовых надо полагать, вырезали, иначе духи просто не закрепились бы на опушке.

Взрывом меня откинуло спиной на торчащий из земли валун и я, без того оглушенный взрывной волной, забыл, как дышать. Лицо обожгло и залило кровью. В сознание пришел через пару минут, но пошевелиться не мог. Слышал, как рядом хрипит Серега. Хрипит и болезненно стонет. Слышал, как идет бой в лагере. Ребята, кто остался в живых после первых залпов, похватали автоматы и стали отстреливаться. Какое-то время успешно, так как располагался лагерь на высоте, а бой шел только с использованием стрелкового оружия. То ли мины у духов кончились, то ли своих боялись зацепить. Хотя гранаты применялись активно. Но теперь у духов было преимущество и в людях, и в свободе маневра и через пятнадцать минут все стихло. Потом послышались одиночные пистолетные выстрелы. Хунхузы добивали раненых.

Наше дозорное отделение втроем валялось недалеко от лагеря и не заметить нас уроды не могли. Шаги мягкая земля поглощала, но приближение духов я слышал отчетливо, так как пока они шли, беспрерывно переговаривались между собой. Гнусавая речь, веселые азартные голоса.

Шевелится я уже немного мог, но хорошо понимал, что делать этого нельзя. Убежать все равно бы не получилось, единственный выход — притворится мертвым. Вдруг пулю пожалеют.

Серега продолжал стонать рядом и первый выстрел достался ему. Алана слышно не было, и я был уверен, что его убило минометным залпом. Но духи в этом уверены не были, и раздался еще один выстрел.

Хотя мои глаза были закрыты, я физически чувствовал, как пистолет направлен мне в голову. Кажется, я даже вздрогнул, когда послышался сухой щелчок. Как я дернулся хунхузы не заметили, послышались ругательства и лязг возвращаемого в прежнее положение затвора.

Патроны кончились.

Судя по голосам их было двое. Один продолжал ругаться, второй что-то сказал насмешливо и тут меня схватили за волосы, послышался звук извлекаемого из ножен ножа.

Сейчас мне буду резать глотку.

Я по-прежнему не шевелился. «Вдруг пронесет», да и просто от животного страха не мог двинуться. Даже когда холодный металл коснулся шеи.

С моей шеи срезали серебряный крестик на шнурке, голову небрежно бросили обратно на землю. Забрали оружие, разгрузку, всего обыскали. Расшнуровали и сняли ботинки.

И ушли.

Я пролежал еще не меньше часа, прежде чем встал и шатающимся шагом двинулся к лагерю.

Духи забрали с собой все ценное — оружие, продукты, медикаменты. Утащили рацию. С убитых ребят сняли обувь. Армейские ботинки в здешних условиях — ценность не меньше оружия. Палатки оставили на месте. Тяжелые, разбирать и грузить долго, если не знаешь, как.

Но смотрел я не на разгромленный --">