Джон Френч - Видения тьмы

А затем медленно и нерешительно, словно что–то внутри удерживало его руку, он потянулся к первой карте. В последний миг пальцы отдернулись. Голову наполнили звуки: крики, вопли, шипение голосов, которые, как ему казалось, он узнавал, но не мог решить, где и когда слышал. Затем, усилием воли он коснулся первой из карт и перевернул ее.

И посмотрел. Лес… Темнота… Черные деревья устремляются в пургу, пришедшую с небес… За рваными облаками парит луна. Малкадор почувствовал ее, ощутил, как холод впивается в него, а ветки трещат в завываниях бури. Мысленно он знал, что это нереально, не более материально, чем идея или сон. Но он ступал по путям разума и варпа достаточно долго, чтобы знать: реальность — всего лишь выбор, в какую ложь верить.

Он прислонился к стволу дерева и опустился на колени. Снег был глубоким, а волосы и ткань длинного плаща покрылись коркой льда.

— Лес в Полночь… — прошептал он, вместе со словами выпустив пар. — Зима души, из тьмы приходят страх и хищники… Я знаю это. Но почему снова вижу?

Он закрыл глаза, но когда снова открыл их, лес не исчез.

— Это ведь прошлое? Это тьма, из которой мы пытались сбежать, колыбель всех наших страхов.

Он заставил себя сделать шаг и замер. У него перехватило дыхание. Он медленно повернул голову и посмотрел назад. На белом снегу стоял черный волк с окровавленной мордой. Зверь смотрел на Малкадора глазами, в лунном свете походившими на зеркальные монеты.

— Я… — начал Малкадор.

Волк прыгнул, и Малкадор повалился на спину. Вой заглушил звук ветра, а в нос ударила вонь крови, когда зубы сомкнулись на шее регента.

И где–то далеко, но одновременно на расстоянии вытянутой руки, он перевернул следующую карту.

Свет звезд и свет огня… Из железной палубы поднимается трон, на его поверхности колышется картина мира, освещенного взрывами. Малкадор стоял, заставив себя подняться с того места, где упал. Вокруг него царит тишина. Тени обвивают колонны, которые тянутся вдоль длинного зала и скрывают собой стены. Высоко вверху рядом со знаменами висят цепи с нанизанными костями. Он знал это место, хотя прошло много лет с тех пор, как он видел его во плоти. И за это время его душа — душа «Мстительного духа», флагмана Гора — изменилась.

— Кто ты?

Голос раздался со стороны трона: перед картиной пылающего мира. Малкадор вздрогнул, а затем увидел.

На троне сидела тень. В ней вьется свет, по ее краям сверкают вспышки холодной молнии, напоминая приближающуюся бурю.

— Кто ты? Кто пришел тенью к моему двору?

Голос скрипит, как нож по высохшему черепу.

Фигура на троне поднялась с лязгом доспеха и шипением клинков. Окутывающие ее тени стекают с брони. Малкадор увидел лицо, возникшее из тьмы, бледное и освещенное огненной короной, что пылает на нем. Фигура делает шаг вперед, и вслед за ней стонут голоса, едва не срываясь на крик.

— Темный Король… — прошептал Малкадор. Приближающаяся фигура выросла, раздуваясь ввысь и вширь. От ее поступи гаснут угли. Образ зала истерся, и за ним Малкадор краем глаза увидел миры и просторы, растянувшиеся до границ видимости. Из окутанных пеплом планет поднимались храмы из костей. Моря людей склонили колени, пока машины из огня и железа кружили над ними, адские глаза выбирают очередную жертву и уносят ее в небеса. В тени Темного Короля стоят высокие фигуры, закутанные в кожу и шелк, их руки в крови, а в глазах ни намека на свет или доброту.

— Я вижу тебя, маленький раб, — произнесла фигура, возвышаясь над Малкадором, и потянулась к нему когтем из огня и клинков. — Вижу, что ты забрался в будущее в поисках надежды…

Пальцы с клинками обхватили Малкадора и подняли его.

— Посмотри на меня, вот он я. Я — бытие. Узри меня, и познай, что я — будущее и единственная надежда, которую ты найдешь.

И пальцы сжались.

Малкадор ощутил миг идеальной агонии, а в реальности его собственные пальцы перевернули последнюю карту.

Среди облаков сверкнула молния… Дождь льет ливнем… Капли пляшут на каменных ступенях, которые ведут вверх по холму к подножью башни. Малкадор почувствовал, как вода льется по лицу. Боль от только прошедшего видения не отпускала его, но она стихла, когда холод дождя пропитал плащ.

С неба устремился разряд