Дмитрий Олегович Силлов - Закон Черного сталкера

холодной темноты, полной невидимых ужасов, которые ощущаешь кожей, подсознанием, отчего хочется придвинуться поближе к огню, дарующему свет и тепло.

– Лучше сделайте это, профессор, – жутко сверкнув глазами, проговорила брюнетка. – Уж постарайтесь оживить его. Мне все равно, что там с вашей матрицей и какой-то пылью, которой вы придаете слишком большое значение. Я приму Снайпера любым, но только не мертвым.

– Да-да, приложите все усилия, – ухмыльнулся хвостатый лемур-переросток, явно пародируя Захарова. – А не то…

Он легко завязал свой хвост в узел, отчего по автоклавной разнесся противный хруст и скрип кожи.

Академик невольно потер шею. У него было богатое воображение, и он очень наглядно представил себе, что будет, если эта тварь вознамерится его придушить своим хвостом. Медленно так, уставившись ему в глаза своими круглыми гляделками… Уффф, лучше уж пулю в лоб. Или, на худой конец, самому повеситься. Быстро и без таких вот предсмертных кошмаров…

– Хорошо, – кивнул Захаров. – Но помните, я вас предупредил о том, что понятия не имею, в кого превратится ваш друг.

– Вы, главное, постарайтесь, господин академик, чтобы он превратился в самого себя, – учтиво проговорил доселе молчавший гигант в полуразвалившемся экзоскелете. – А остальное уже не ваша забота.

* * *

Процесс шел медленно, и, похоже, пятерым наблюдателям надоело смотреть на то, как безликая матрица неторопливо обретает очертания человека, лежащего в стеклянном саркофаге.

– Кажется, все идет вполне успешно, – нарушила молчание танталовая девица.

– И, думаю, нам вовсе не обязательно дожидаться окончания процесса, – подхватила ее мысль красавица-брюнетка. – Мы ожили, значит, оживет и он.

После чего немного растерянно добавила:

– Странно. Минуту назад я была уверена, что до безумия люблю этого сталкера. А теперь смотрю на то, как он возрождается… и ничего. Что есть он, что нет его – все равно.

– Любовь – тяжелая ноша, – философски заметил Фыф. – И в некоторых случаях избавление от нее – это благо, а не горе.

И тут же поспешил добавить, повернув свой глаз-голову в сторону металлической девы:

– Разумеется, я не имел в виду нас, дорогая.

– Мне вообще кажется, что во время воскрешения та самая пыль Монумента исполнила наши затаенные желания, – подал голос лемуро-человек, потрогав лапой свои торчащие уши. – Я всегда мечтал стать большим и сильным человеком. Именно человеком, а не забавной разумной зверюшкой. Не скажу, конечно, что это желание исполнилось полностью, но, по крайней мере, я почти доволен тем, что получилось в итоге.

– Я тоже мечтал о безграничной силе, – задумчиво произнес Фыф.

– А я – о неуязвимости, – проговорила его подруга, машинально проводя пальцами правой руки по предплечью левой. – Особенно за мгновение до смерти, когда мое совершенное тело рвали пули.

– Наверно, я и правда хотела избавиться от этой любви к Снайперу, – негромко проговорила брюнетка. – Когда знаешь, что он на самом деле думает о другой, любовь превращается в пытку…

– А я мечтал возродить свою группировку, – проговорил гигант в ржавом экзоскелете. – И, думаю, нам и правда пора. Мы ожили благодаря Снайперу, и, благодаря нашим усилиям, скоро оживет он сам. Так что между нами нет Долга жизни, а значит, мы вполне можем заняться своими делами. Только оружие бы раздобыть где-нибудь.

– И снаряжение, – добавил человеко-лемур. – А то бегать без штанов по Зоне – то еще удовольствие.

И многозначительно посмотрел на академика.

– Комплекс разграблен бандитами, – развел руками Захаров. – Сейчас это полностью пустое здание, которое предстоит еще долго восстанавливать…

– Ой ли? – прищурилась брюнетка. – Помнится, я мечтала еще и о том, чтобы залезть в голову Снайпера и прочитать его истинные мысли в те моменты, когда он обнимал меня. Его голова меня больше не интересует, зато я ясно вижу, что творится в вашей, профессор. Так что, думаю, нас интересует ваш секретный склад 2А, в котором мы найдем все, что нам нужно. Конечно, я понимаю, вы сейчас жалеете о том, что оживили нас, но, тем не менее, не пытайтесь завести нас на склад 1А, где нет ничего интересного, кроме мгновенно убивающих ловушек, заготовленных как раз для такого случая.

– Вообще-то я предпочитаю, чтобы меня называли академиком, – немного растерянно пробормотал Захаров. – Поверьте, я даже не думал…

И осекся.

Потому что думал, не подозревая о новых --">