Сергей Александрович Семенов - Метро 2033. Цена свободы

родителями гонял к бабке, в Иванов мыс – отдохнуть от будничной суеты. Семье посчастливилось гостить в деревне и в тот жуткий день, когда «ахнуло» так, что дрогнула земля, и на западе вспух за лесом огромный гриб. Крестились старухи, невидящим взглядом смотрели на горизонт мужчины, плакали женщины и дети. Позже разузнали, что случилась Большая война, и многие крупные города сровняли с землей. В трехстах с лишним километрах на западе лежал Красноярск, и мужики после болтали, будто вмазали тогда по нему ядерными бомбами и выжгли все подчистую. По слухам, здорово досталось и Иркутску – одни трепались, что прорвало плотину и залило полгорода, другие твердили, будто потравили все «химией». Вспоминали и про Москву, но толком никто ничего не знал. Почти сразу же «умерла» сотовая связь, а в радиоэфире поселились вечные помехи.

– Что же со столицей-то стало? – гадали жители деревни, когда высохли слезы и страсти немного улеглись. – Выжил ли кто?

– И по Белокаменной, наверное, вдарили, – говорили мужики посмышленее, не верившие в то, что в Третьей мировой Москва смогла устоять против ракет врагов. – По ней-то в первую очередь и лупили.

– Ну, по Москве-то уж точно приложились, даже спорить нечего, – убеждал мальчишек сосед дядя Митя. – Знатный городище, бывал я там в молодости. Дома – во какие, метро – глубоченное, и людей – тьма-тьмущая, не продохнуть. Вряд ли уцелели. То ли дело – мы. Кому на глухомань охота ракеты тратить – стариков, что ли, с волками губить? Свезло нам, ребята.

Тайшет опустел двадцать лет назад, когда случилось Светопреставление. Хотя его и не бомбили, но местные охотники, зашедшие в город спустя пару месяцев после войны, нашли там одни трупы. А потом и сами долго болели. Никто не знал – отчего, но отныне южнее Нижней Заимки начиналась «дурная земля». Рассказы ходоков обрастали сплетнями, многократно перевирались, и трудно было из потока болтовни выудить правду.

Михей в байки селян не верил. «Врут они все», – убеждал он себя, страстно мечтая когда-нибудь отправиться в дальнее путешествие и разузнать, как же там живется, на «большой земле». Прозвище маленькому Мише приштопали товарищи, да так оно и прижилось. А потом не стало батьки, и Михею, которому стукнуло четырнадцать, пришлось брать хозяйство в свои руки. Поплакала мать и смирилась, углядев в сыне единственную надежду. И Мишка рос и мужал, хотя и прослыл на деревне отчаянным задирой и острословом, на чей неуемный характер жаловались многие. Но друзья-мальчишки его ценили, а с Ромычем Михей сдружился так, что водой не разлить.

На торги уезжали на трое суток. Апрель доживал последние деньки, и минувшая ночь выдалась теплой. Бабы смеялись, пекли картошку в золе, разворачивали кули с пирогами. Мужики доставали из-под тюков запрятанные глубоко бидоны с брагой, густо солили луковицы, ломали домашние лепешки. До полуночи лились разговоры, а потом люди засыпали под треск костра и уханье неясыти на болоте. Фыркали кони, жадно глотая талую воду из канавы на обочине. Михей задремывал, глядя в бархатно-черное небо – на россыпь звезд и ломоть медной луны. Убаюканный тихой песней костра, он думал о прекрасном.

Где-то страшная война пожгла полмира, переломала судьбы, поела тысячи жизней в одночасье. А здесь, в лесах Иркутщины, в стороне от крупных городов будто и не слыхали про конца света. Словно отгородился их крохотный уголок незримой стеной от остального мира и жил как раньше. «Дай-то бог», – бормотала бабка Михея у древней иконы и размашисто крестилась. И невидимый всевышний, которому молилась старуха, будто внимал ее мольбам. Жизнь в маленькой деревушке текла спокойно и размеренно, и люди не ведали бед.

Набежали тощие облачка, и по насыпи поползли рваные тени. Ветерок взъерошил Ромкины волосы, зашелестела прошлогодняя листва. Михей снял с телеги последний тюк и оперся на оглоблю. Дрезина задерживалась – такое часто случалось, и караванщики привыкли. Товарищ забрался на повозку и, подогнув ноги, принялся хлебать прохладную воду из старой армейской фляги.

– Тихо, мужики! – дядя Антон поднял кверху палец. – Слышите?

Странный звук долетел из-за рощи, будто оттуда ехало нечто огромное. Что-то грузное двигалось по путям со стороны Кедрового.

– Похоже, состав идет, – сказал дядя Никита, почесывая бороду.

– Глупостей не говори, – отозвалась тетя Римма. – Какой еще состав? Откуда ему тут взяться?

– Да знать бы, – покачал головой --">