Сергей Мусаниф - Век сурка

действительно не нарушена. И что происходит дальше?

– Я откапываюсь, – сказал Виталий. – И обнаруживается, что зарыт я не очень глубоко. Кроме того, я гораздо старше, чем сейчас. У меня длинные волосы, борода, большой живот и драный кожаный плащ, под которым я ношу свой дробовик.

– То есть, вы – зомби с дробовиком?

– Ну да.

– А вы уверены, что это именно вы? Может быть, вам снится, что вы кто-то другой?

– Нет, – сказал Виталий. – Во сне я уверен, что я – это именно я. Только старше, чем сейчас.

– С бородой, пузом и дробовиком?

– Да.

– И вы думаете, что эти признаки указывают на ваш возраст?

– Пузо и борода точно указывают, – сказал Виталий. – Вот насчет дробовика я не уверен.

– И что происходит дальше?

– Некоторое время я блуждаю по ночному лесу.

– Неопределенность, неуверенность в будущем, поиск предназначения, – пробормотал Дмитрий Борисович.

– А потом я выхожу из леса, – сказал Виталий. – Я вижу небольшую деревню, и только в одном доме горит свет. В этом доме я встречаю людей, некоторые из которых снятся мне и в других снах.

– И как эти люди реагируют на ваше появление?

– Вполне нормально.

– Несмотря на то, что вы – зомби?

– Ну да, – сказал Виталий. – Видимо, они довольно толерантные ребята.

– Сколько их?

– Трое.

– Можете о них рассказать?

– Один из них – старик. Такой, знаете ли, классический деревенский тип. Телогрейка, валенки, ушанка, берданка.

– Это, видимо, то, каким вы видите себя в старости.

Виталий покачал головой.

– Нет. Однозначно нет.

– Позвольте мне самому выносить суждения, – сказал Дмитрий Борисович. – В конце концов, я – профессионал, и вы у меня на приеме. Что можете рассказать об остальных?

– Второй помоложе, – сказал Виталий. – Этакая канцелярская крыса, маленький, пухленький, всего боится, ничего толком не соображает… По первому впечатлению, субъект довольно неприятный, но что-то мне подсказывает, что он может измениться в лучшую сторону.

– Ваше альтер-эго? – предположил Дмитрий Борисович.

– Я понимаю, что у вас профессиональная деформация и все такое, – сказал Виталий. – Но мне кажется, что вы что-то вообще не в ту сторону копаете.

– Может быть, можеть быть, – согласился психолог. – А что с третьим?

– Он самый молодой из них… из нас. На первый, опять же, взгляд, типичная гопота с окраин, но чувствуется, что на самом деле он гораздо больше. Глубже. Э… ширше. Кроме того, у меня присутствует твердая убежденность, что он – мой лучший друг.

– А в реальности вы такого человека знаете? Не во снах?

– К сожалению, нет, – сказал Виталий.

– Может быть, это какой-то собирательный образ? Может быть, это то, каким вы хотели бы видеть себя?

– Спасибо, что хотя бы не говорите, что это идеализированный образ моего отца, – сказал Виталий.

– Как раз собирался перейти к этому пункту.

– У меня прекрасные отношения со старым маразма… в смысле, с моим отцом, – сказал Виталий. – Но это даже близко не он.

– Возможно, это то, каким вы хотели бы его видеть.

– А если бы там была женщина, вы бы сказали, что это – идеализированный образ моей матери?

– А там была женщина?

– Нет.

– И это странно, – сказал Дмитрий Борисович.

– Почему?

– Вы – молодой человек, давно пробудивший в себе… ну, это самое. В ваших снах должны присутствовать женщины, это нормально. Если, конечно…

– Нет, – твердо сказал Виталий. – Это – нет.

– Вот и хорошо а то мне пришлось бы докладную писать, – сказал Дмитрий Борисович. – Чем занимались эти люди?

– Ужинали, пиво пили, – сказал Виталий. – Обсуждали, что делать дальше.

– Что делать дальше с чем?

– Вообще, – сказал Виталий. – В мире произошла глобальная катастрофа. Мертвые восстали и попытались пожрать живых или что-то вроде того.

– Судный день?

– Возможно. Но не в библейском понимании этого термина.

– Кстати, а вы верующий?

– Ктулху фхтагн.

– Понятно. А вы, как тоже восставший из мертвых, хотели кого-нибудь… э… пожрать?

– Нет, – сказал Виталий.

– А почему?

– Не знаю. Может, просто аппетита не было.

– Как часто вы видите этот сон?

– Очень часто, – сказал Виталий. – Пару раз в неделю, как минимум. И что вы думаете об этом вот всем?

– Я думаю, что мы живем в тревожные времена, – сказал Дмитрий Борисович. – Страна, возможно, стоит на пороге распада, и ваше видение --">