Сергей Мусаниф - Что нас не убивает

неважно, какой у него статус. Разумеется, для богов это тоже работает, никто из нас не исключал для себя такой возможности. Я и сам иногда подумывал присоединиться к пантеону, но потом подумал, что оно того не стоит.

– И как это работает? – спросил Кевин. – Чисто технически.

– После того, как ты умираешь, эта штука задает тебе стандартный вопрос. И если ты отвечаешь положительно, то она восстанавливает тебя на месте смерти с одним процентом здоровья, а потом моментально переносит в безопасное место.

– А зачем на месте смерти?

– Чтобы твои враги осознали, что это еще не конец и начали трепетать, – сказал Магистр. – На самом деле, я понятия не имею, почему такая механика. Не мой отдел эту хреновину разрабатывал.

– А где находится безопасное место?

– Там целый список, – сказал Магистр. – Но ты должен понимать, что этот список составлялся тысячу лет назад, и некоторые из тех мест уже перестали быть безопасными, а некоторые просто перестали быть.

– И что происходит в безопасном месте?

– Он восстанавливается и получает время на то, чтобы составить дальнейший план игры.

– Значит, физрук…

– Если он не выкинул артефакт раньше, он вполне может быть жив, – подтвердил Магистр. – Как показала практика, он в достаточной степени потомок Архитекторов, чтобы наши технологии на нем не перестали срабатывать.

* * *

Естественно, мы рванули туда, потому что очень не хотелось потерять его еще раз. Тем более, что после его воскрешения мы и парой слов перебросится не успели.

И пока я бежал, в голове моей проносились мысли. А что, если это не тот физрук? В смысле, что, если это не Чапай, в бог кровавого возмездия, воскрешенный молитвами верующих и их общим запросом к мирозданию? И, кем бы он ни был, как у него получается справляться с Кристофом, на которого системные штуки практически не действуют, а бог, откуда бы он ни взялся, не может не быть частью Системы…

Мы добежали, и я уже был готов заглянуть в расщелину и увидеть очередное страшное, но к тому моменту длинные и не особо чистые пальцы физрука уже вцепились в черный камень края.

Мы с Виталиком схватили его за руки и помогли подняться.

Удивительно, но для человека, только что купавшегося в лаве и утопившего в ней очередное убер-оружие Магистра, физрук выглядел довольно… необугленным. И даже одежда на нем не тлела, волосы не дымились, а кроссовки не расплавились.

– И снова здравствуйте, – сказал физрук. – Федор, Виталик, вы не представляете, как я рад вас видеть.

– Мы представляем, – сказал Виталик. – Мы тоже рады, Чапай. Федор мне тут нарассказывал каких-то ужасов о том, что тебя убили…

– Ну, почти, – сказал физрук. – А так-то убивалка у них не выросла.

– И кстати о ней, – сказал я. – Как там наш низкорослый смертельно опасный друг?

– Больше не с нами.

– Помним, скорбим, – сказал Виталик. – Но не слишком долго.

– На самом деле он, конечно, не виноват, – сказал физрук. – Он был не человек, а инструмент, его именно таким создали, и хотя ему казалось, что последние решения принимал он сам, по факту все было предопределено давным-давно. Но некоторые инструменты становятся слишком опасны, и время от времени нужно от них избавляться.

– И кроме того, он на тебя прыгнул, – сказал Виталик. – И тут уже неважно, человек он, инструмент или еще кто. Ты просто должен был ответить.

– Именно так, – сказал физрук.

– Узнаю суровую люберецкую школу.

– Незримо она всегда со мной.

Ну вот, опять эту шутки за триста. Года идут, миры рушатся, на Систему наползает неведомая опасность извне, а здесь ничего не меняется.

Но, может быть, в этой стабильности и есть что-то, внушающее мне надежду.

Пролог

Разрушитель Миров и контроллер класса «Апокалипсис» валялся на горячем песке и с закрытыми глазами слушал шум прибоя, который заглушал все остальные звуки.

В том числе, и шорох шагов, создаваемый босыми ногами Ольги.

Она легонько пнула его в бок.

– Проснись, солдат, всю войну проспишь.

– Солдат спит, служба идет, – сказал Артур, не открывая глаза. – К тому же, я – человек гражданский, и вся эта ваша субординация мне вообще побоку. Но, надо отдать мне должное, я понимаю вс ваши метания. На Земле проблемы, а вы сидите тут и ничего не можете сделать… Но я-то тоже ничего не могу сделать.

– Поэтому ты тут лежишь, – согласилась Ольга. – Но на Земле нет никаких --">