Владислав Хохлов - Инстинкт

действий медикаментов. Том оплакивал Джейка сильнее всех. Именно Джейк был символом сплочённости всех бойцов. Потеряв своего брата, он соединил оба нагрудника в хрупкую конструкцию, которая больше была украшением и символом веры, нежели предметом защиты. Джейка называли дураком и самоубийцей, но он и так умер сразу после смерти брата. Он бы давно наложил на себя руки, если бы все остальные не заменили ему его последнего родственника.

— Продолжай.

— Когда все собрались в центре, не пришел ты и Джейк. Все разделились на две группы и начали искать вас. Никого не нашли, но я заметила с твоей стороны свежие капли крови на земле и следы. Тогда я побоялась худшего. Только я решила ждать тебя или чего-то ещё, что помогло бы вернуть тебя. Остальные хотели уехать обратно, посчитав что всё потеряно. Они оставили меня одну, но стоило появиться первому человеку, как они все появились словно из неоткуда. Возможно, они просто следили за мной. В светлых тоннелях я пыталась найти тебя, а потом… — Лия остановилась, испытывая страх говорить то, что было дальше. Она не понимала, что было правдой, а что ею не являлось.

— Что потом?

— Потом я потеряла сознание, а когда очнулась нашла тебя. Ты сказал: «убей их всех». Потом мы сбежали, и я потерялась на остановке. Очнулась позже на груде камней, затем, вернулась в бункер, где тебя уже не было. Никто не знал где ты, но я знала, что ты был в той машине со мной, и не мог исчезнуть. Я посчитала, что они избавились от меня, а потом от тебя. Мне стало больно и страшно, и, я не знала, что делала, все мысли кучей как-то страшно проносились в голове. Потом нашла тебя. — Голос Лии дрожал. Она плакала, осознавая, насколько неправдоподобно звучала её версия, насколько она близко находилась к тому, чтобы Томас выстрелил. Сам же юноша не пытался хоть что-то предпринять, продолжая стоять с вытянутой рукой. Сильнее всего у Лии был страх, что Том бросит её и не простит. Смерть на его руках была бы самой лучшей и спокойной, но никак не одиночество. Только слушая себя со стороны она уже осуждала свои действия.

— Вот как было на самом деле. Меня спасли ребята, мы вместе выбрались наружу. Когда мне сказали, что ты не вернулась, я, угрожая Нейту покинул отряд. Я выжидал тебя на рынке надеясь, что не найду. Я всем сердцем надеялся, что ты в порядке, просто сбежала и держишь путь домой. Я боялся того, что увижу твоё мёртвое тело среди той кучи, что солдаты выбрасывали, словно мусор. Я впервые был рад видеть мёртвые лица своих товарищей! Рискуя всем, я вернулся в бункер, где все были мертвы. Я позволил уйти Евгению, но ненадолго. Я позволил умереть Скаю, когда обещал ему хорошее будущее. Я видел даже мёртвых детей, которых ты не пощадила. Они ни в чём не были виноваты! Я видел запертых девушек, которых мучали отцы, словно рабынь, и собирался им помочь. У меня был план закрыть ворота, освободить всех из женского корпуса и восстановить бункер, но я встретил тебя. — Томас сделал паузу, пытаясь собраться с силами, не зная, что ему чувствовать и делать. Его кровь кипела только от одних лишь воспоминаний. Голова болела от противоречивых мыслей при мельчайшем взгляде на Лию. Ему хотелось обнять её, и нажать на крючок.

— Я словно был под дурманом. Но на самом деле, ты была под кайфом! Лия, тебя поймали и накачали наркотиками, и, заставили совершить все те злодеяния. Принести все эти смерти. Виновные, невиновные… все мертвы! Парни, девушки… все! Из-за тебя. — Рука Томаса тряслась от нервного тика, он одновременно хотел и убить Лию под страхом за собственную жизнь и жизнь других людей, и хотел простить её, ведь она не была виновата во всех этих трагедиях. Она была лишь жертвой, и он не имел никакого права карать её.

— Что на счёт девушек в бункере? Что будет с бедняжками, которых взаперти держали отцы? Они виноваты за то, что с раннего детства знали только боль и страх? И за это им наказание — смерть? А что с женским корпусом? Женщины и дети… они тоже виноваты в том, что родились и оказались не там, где нужно? Им тоже наказание — смерть? Сколько ещё раз это будет повторяться?

— Я не хотела! — Лия говорила с трудом. Слёзы душили её горло. Она кричала, но всё равно некоторые слова переходили на шепот.

— Нейт был прав, ты олицетворение ужаса и смерти.

Лия получила самый сильный удар прямо в сердце. Человек, что стал ещё много лет назад единственным и важным для неё, уничтожал её в этот жестокий момент. Он мог бы милосердно --">