Александр Павлович Быченин - След химеры

Засим оставляем земной путь за спиной, и устремляем помыслы и дела наши вперед и вверх — к Чертогам Небесным. Дети мои! Настал великий час! Провозглашаю Исход!!!

Зал снова разразился, как это обычно называется в прессе, «бурными продолжительными аплодисментами», а кое-где еще и «миссия!» покрикивать не забывали. Точно «миссия», тут уже не перепутаешь.

— Отныне нет среди нас Чад младших, нет Указующих и Направляющих, нет даже Старшего-в-юдоли! — Выражение, с каким было произнесено последнее слово, не оставляло сомнений, кого именно оно обозначало. Хотя заявление «белого рыцаря», судя по вновь окутавшей помещение тишине, оказалось для присутствующих изрядным сюрпризом. — Да-да, вы не ослышались, дети мои! Нет среди нас отныне неравенства! Все мы с этой секунды Соратники! Ибо стремимся мы к общей цели — обретению Мира Обетованного! Нового и чистого, свободного от пороков сей скорбной юдоли! Мира, который мы построим с чистого листа! Мира, который будет наш и только наш! Мира, в который мы не пустим никакой грязи — ни физической, ни духовной! Аллилуйя, Соратники мои! Аллилуйя!!!

— Мис-сия!!! Мес-сия!!! Мис-сия!!! Мес…

— Возрадуемся же снова, возлюбленные дети мои! — прервал разошедшуюся толпу оратор. — Именем Старших даю я старт второй фазе Плана: объявляется Исход! На время Исхода все мы становимся Пилигримами, и останемся таковыми до тех пор, пока не достигнем Мира Обетованного! И только там мы сможем окончательно переродиться, получить новую жизнь и новые имена! И только тогда пути наши разойдутся в дозволенных пределах, дабы каждый мог реализовать свои права, дарованные нам Святой Конституцией!

— Мис-сия!!! Мес-сия!!! Мис…

— А до тех пор мы все, до последнего младенца или старика, будем единым целым! Будем работать как один организм, в котором каждая клетка знает свое предназначение и не ищет себе иной доли! Ибо только так сумеем мы достичь цели! Ибо только так победим! Такова воля Старших, таково их Знамение! — закруглился «белый рыцарь».

Толпа снова принялась скандировать изрядно уже выбешивающий клич, а новоявленный мессия стоял и смотрел на своих соратников, явно довольный произведенным эффектом. Впрочем, секунд через десять невидимый оператор решил, что все время пялиться на одну и ту же физиономию, принадлежи она хоть самому папе римскому, потенциальным зрителям быстро наскучит, и пустил камеру по кругу, постепенно захватывая в кадр пребывающих в диком восторге прихожан.

Должен признать, попытка провалилась — оным зрителям и эта картинка моментально приелась: кэп Иванов вообще весь сеанс просидел с кислой миной, а сейчас, обменявшись с Грегом выразительным взглядом, и вовсе хмыкнул:

— И что дальше?.. Что мы, сектантов не видели?

— Спокойствие, только спокойствие, — уподобился я известному литературному персонажу. — Сейчас будет самое интересное.

Изображение на экране и впрямь вернулось к исходному состоянию: оператор потерял интерес к прихожанам и взял средний план бывшего Старшего-в-юдоли. Тот снова воздел трость ввысь и гаркнул:

— Соратники!!!

Крупный план одухотворенной физиономии со стекающей из уголка правого глаза слезой.

— Дети мои!!!

С трудом сдерживаемый всхлип, уподобившийся грому в гробовой тишине.

— Старшие вняли нам! Я снова получил Знамение! — «Белый рыцарь» дернул тростью, прерывая на полуслове взявшуюся было за старое толпу. — И Старшие в бесконечной милости своей разрешили мне поделиться с вами сим Знамением! Узрите же, и не говорите, что не видели!!!

Подброшенная сильной рукой трость, совершив пару оборотов, застыла в верхней точке траектории, и вдруг в единый миг рассыпалась в черную пыль, взбухшую облачком в паре метров над головой Старшего-в-юдоли. Толпа ошарашенно ахнула и затаила дыхание, пораженная последующей метаморфозой бывшей совсем недавно тростью субстанции: облачко пару раз сверкнуло, окуталось туманной дымкой и втянулось само в себя, явив миру массивный обруч со странной матово-текучей поверхностью, незамедлительно устремившийся к полу. «Белый рыцарь» невозмутимо поймал неведомо откуда явившийся предмет, и столь же невозмутимо водрузил его на чело. Обруч сел, как влитой, и мужик окутался сияющей аурой, соткавшейся за спиной в структуру, наводившую на недвусмысленную ассоциацию с ангелом. Старший-в-юдоли, не обращая внимания на дикий гвалт, устроенный последователями, раскинул длани в пафосном --">